В Сахарне   ::   Розанов В В

И сложили студенческую песенку:

Англичанин-хитрец, Чтобы силу сберечь, Изобрел за машиной машину. А наш русский мужик, Коль работать невмочь, Запевал про родную дубину. Эй,- дубинушка,- ухнем. Эй, родимая, ............

Субики слушали нас в университете, переписывали фамилии и доносили ректору,- который "по поводу неблагонамеренности" сносился с другими ведомствами,- по преимуществу внутренних дел. Так "писала губерния"...

Студенты были очень бедны, и томительно ждали стипендии или искали частных уроков. Они были в высшей степени неизобретательны, и к ним действительно применим стих, что, "кроме как тянуть Дубинушку,- они ничего не могут".

И никогда "всемогущий Плеве" не сказал Боголепову, а "всемогущий гр. Д. А. Толстой" не сказал московскому генерал-губернатору, добрейшему князю Владимиру Андреевичу Долгорукому, или ректору Николаю Саввичу Тихонравову:

- У вас студенты на лекции не ходят,- скучают; поют полную упреков Дубинушку. Послушайте, командируйте из них пятьдесят человек, они будут получать по 50 р. в месяц, "вместо стипендий", и я их отправлю в Людиново, на Мальцевские заводы (на границе Калужской и Орловской губерний) составить "Описание и историю стеклянного производства генерал-адъютанта Мальцева" 6,- с портретом основателя этого производства, генерала николаевских времен Мальцева, и с непременным сборником всех местных анекдотов и рассказов о нем, так как они все в высшей степени любопытны и похожи на сказку, былину и едва умещаются в историю. Это ведь местный Петр Великий, который даже во многом был удачнее того большого Петра Великого.

Другие 50 студентов будут у меня на Урале изучать чугуноплавильное и железоделательное производство на Урале,- Демидова.

Еще третьи пятьдесят - Строганова.

Еще пятьдесят - ткацкую мануфактуру Морозова.

И, наконец, в поучение покажем им и черное дело: как русские своими руками отдали нефть Нобелю, французам и Ротшильду;

ни кусочка не оставив себе и не передав русским".

Воображаю себе, как на этот добрый призыв министра отозвался бы мудрый Ник. Сав. Тихонравов, Влад. Андр. Долгоруков, а радостнее всех - студенты, изнывающие в безделье, безденежье и унизительном нищенстве ("стипендии"), гниющие в публичных домах и за отвратительным немецким пивным пойлом.

Проработав года три над книгами, в архивах заводов, в конторах заводов, на самих заводах, они вышли бы с совсем другим глазом на свет Божий:

- Какой же там, к черту, "Обломов" и "Обломовка": да этот генерал Мальцев в глухих лесах Калужской губернии создал под шумок почти Собственное Королевство, но не политическое, а - Промышленное Королевство. Со своими дорогами, со своей формой денег, которые принимались везде в уезде наряду и наравне с государственными "кредитками", со своими почти "верноподданными", подручными-министрами и т. д. и т. п. Он сделал все это на полвека раньше, чем появились Крупп в Германии и Нобель в Швеции. А его личная, человеческая, анекдотическая и романтическая, сторона так художественна и поэтична, что это ей-ей... одна из заметных страниц русской истории. Да даже и не одной русской, а общечеловеческой...

Знал ли об этом Гончаров, Гоголь? Что же такое их Обломов, Тентетников,- и "идеальные примеры купца Костонжогло и благодетельного помещика Муразова" 7, которым "в действительной жизни не было параллели, и они вывели воздушную мечту, чтобы увлечь ленивых русских в подражание" (resume критиков и историков литературы).

В этом отделе своем, довольно обширном, как русская литература была плоско глупа! Ударилась в грязь. Воистину "онанисты, занимавшиеся своим делом под одеялом", когда в комнате ходила красивая, тельная, полная жена и хозяйка дома, которую онанист-супруг даже не заметил.

Вот - литература.

Вот - действительность.

А еще туда же "претензии на реализм".