За Отчизну (Часть первая)   ::   Царевич Сергей

---------------------------------------------

Царевич Сергей

За Отчизну (Часть первая)



Сергей Царевич

За Отчизну

Часть первая

Глава I

1. ПАСТЫРИ И ОВЦЫ

Тима разбудил яростный, захлебывающийся лай. Было слышно, как на дворе, исступленно рыча, на кого-то бросался пес. Тим поднял голову, настороженно прислушиваясь, потом приподнялся и сел на скамье, окончательно пробудившись. - Это на человека, - пробормотал он, почесываясь и зевая. - На зверя пес не так лает. - Тим, - донесся из темноты голос жены, - на кого-то Белый напал, слышишь? - Как не слышать! Да ты не кричи. Тим проворно вскочил на ноги, накинул овчинную куртку, которой укрывался, и, как был, босой, Крадучись подошел к дверям и прислушался. Голоса стали громче; до Тима донеслось злобное немецкое проклятие. Пес заливался все яростнее и яростнее. Вдруг его лай прервался и сменился жалобным воем; потом и вой прекратился, было слышно только глухое хрипение. - Кончили Белого! - прошептал Тим и взял в руки стоявший у лавки топор. Катерина! - с тревогой в голосе позвал он. - Вздуй огонь. Недобрые люди у халупы. В темноте заскрипела скамья, послышалось шлепанье босых ног по глинобитному полу, и кто-то стал раздувать в очаге почти потухшие угли. Постепенно угли стали разгораться, осветив багровым отблеском лицо дувшей на них женщины; наконец показались маленькие язычки огня, и женщина зажгла о них смолистую лучину. В этот момент в дверь с силой застучали. Тим оглянулся на жену, сжимая в руке топор. Он стоял в овчинной куртке поверх белья, босой, всклокоченный, готовый защищать свою убогую халупку. Стук повторился еще сильнее. - Отворяй! - кричали снаружи, сопровождая приказание неистовыми ударами в дверь. Стены халупы вздрагивали от каждого удара. - Во имя святой церкви, воинствующей и торжествующей, отворяй! Живо! В углу жалобно заблеял ягненок. Тим нехотя поставил топор в угол и начал отодвигать деревянный засов. Едва дверь была открыта, как в халупу ворвались несколько человек, гремя оружием и осыпая хозяев грубой бранью. Перед Тимом остановился невысокий тучный монах в коричневой рясе доминиканца, подпоясанной веревкой. Размахивая крупными каменными четками, монах грубо спросил, ткнув толстым пальцем в грудь Тима: - Ты Тим, сын Яна, по прозвищу Скала? - Да, отче: я - Тим Скала. Монах повернулся к стоявшему рядом с ним рыжебородому саксонцу в стальной каске и в куртке из бычьей кожи: - Возблагодарим бога за его милость и возьмем с собой этого несчастного, нуждающегося в защите святой церкви. Связать его! Монах перекрестился и сел на лавку. Рыжебородый буркнул несколько слов таким же здоровенным парням, сопровождавшим его. - Засветить еще очаг! - командовал монах, в то время как воины скручивали Тиму руки за спиной. Хозяин непонимающе глядел на солдат: - Но за что, отче? Что я сделал худого? - Я не знаю, сделал ли ты дурное, но я знаю, что ты мог сделать. Этого достаточно. Пока же отправишься в аббатство святого Доминика, и там комиссар святейшей инквизиции с тобой побеседует. - Инквизитор? Господи милостивый! Да о чем? Слово "инквизиция" знали все, и оно у каждого вызывало чувство страха. В один миг все было перевернуто вверх дном. С треском взлетали крышки сундуков. Бережно хранимая одежда, платки, домотканое полотно и овчинные безрукавки - все было разбросано по халупе и бесцеремонно топталось сапогами солдат. С грохотом переворачивались лари, с полок летели горшки. Катерина со слезами на глазах смотрела на разгром. Пока продолжался обыск, Тим сидел на скамье со связанными руками. Катерина с перекошенным от ужаса лицом стояла в углу, простоволосая, кое-как одетая. Монах сидел за столом и методично менял лучины. Снаружи доносилось фырканье лошадей.