Жизнь   ::   Лосев Алексей

Велика важность! Ну и съела. Ну так что же? Ты ведь говядину ел? Ел. Ну, так что ж ты бубнишь? Есть хочется, и -- баста. Естество такое. Ведь кошка есть хотела? Хотела. Ну так чего ж! Не подыхать же ей! Жизнь -- это инстинкт. Мудрость такая природная. Если хочешь жить, борись. Ну, я не говорю там, конечно, чтобы ты... того... сам, что ли, убивал... Зачем же? Ну а все-таки... На то и щука в море, чтобы карась не дремал.

Я возмущался.

-- Иван Петрович, -- горячился я, -- невозможно! Вы говорите, что все это естественно?

-- Ну конечно, естественно. От природы так дано, --- отвечал Иван Петрович.

-- Иван Петрович, -- горячился я, -- хочется послать к черту эту вашу природу.

-- Ну что ж! И пошли. Да толк-то какой? Или ты думаешь, что от твоей чертовщины что-то изменится?

-- А у вас какой толк? Вы смотрите на кровь, на убийство, на жесткость, на все кровавые сладострастия жизни, и -- что же? Посматриваете и усики себе покручиваете.

-- Чудак ты человек, -- добродушничал тот. -- А что же остается делать? Ведь если бы оно было противоестественно, это можно было бы устранить. Да оно и само долго не продержалось бы. А ведь раз оно естественно, то как же ты против естества пойдешь?

-- Пойду!

-- Против природы?

-- Против природы!

-- Да ведь это бунт против жизни!

-- Это бунт против холуйства перед жизнью. Довольно вы нас учили идолопоклонствовать перед жизнью. Жизнь -- это болото, невылазная лужа. Не во всяком же болоте мне тонуть. Подумаешь, "жизнь"! Кулаком в морду вашей жизни! Пусть замолчит, сократится, пусть знает свое место, пусть перестанет нахальничать, издеваться, глумиться над всем святым. Пусть попридержит кровь и не пожирает живого тела. Пусть будет поскромнее. Пусть будет шире, выше, благороднее, спокойнее, мудрее, человечнее, наконец!

-- Хо-хо-хо-хо! -- от души хохотал Иван Петрович. -- Ну и сказанул! Ну и дербалызнул! Уморил! Ей-богу, уморил. И какое эдакое благородство. Я-де ( вот что. Ты-де мне не тычь, я не Иван Кузьмич. Я-де вам еще покажу. И-о-го-го-го! Я-де вам еще пропишу ижицу. А? Хорош! Ей-богу, уморил.

-- Вы, Иван Петрович, не увиливайте от вопроса, -- горячился я. -- Вы мне прямо скажите: все естественное позволено или не все? Нет, вы напрямки. Ведь это же мой единственный вопрос.

-- Да чудачишка ты этакий! -- отвечал тот, сдерживая искренний смех. -Ведь это же наука. Это наука так говорит.

-- Что говорит наука? Я вас не понимаю.

-- Наука так говорит, понял?

-- Ничего не понял. Что наука говорит?

-- Ну ты непонятливый! Наука выставила закон борьбы за существование.

-- Ну и?

-- Ну и вот. Борьба есть закон жизни.

-- Я вас спрашиваю: все позволено или не все позволено, что ваша наука считает естественным?

-- Да раз наука считает это естественным, как же это не позволено?

-- Убивать естественно?

-- Если убийство тебя спасает от смерти -- естественно.

-- А умирать естественно?

-- Естественно.

-- Так чего же вам спасаться от смерти?

-- Спасаться от смерти естественно.

-- Ага, значит, и жить вам естественно, и умирать вам естественно.

-- Разумеется.

-- Ну а при чем тут убийство?

-- Да что ты привязался к убийству? Если убийство способствует спасению естественной жизни, оно позволено. И если оно способствует естественной смерти, оно тоже позволено.

-- Ну тогда, Иван Петрович, так вы и говорите: все естественное позволено. Все ваше поведение диктуется естественным -- природой там или еще чем, инстинктами, животной утробой. Вот и все. Больше мне ничего не надо.

-- Но ты как будто чем-то недоволен.

-- Я не недоволен, а меня всего трясет от негодования, -- кипятился я.