Гамлет, принц датский   ::   Шекспир Уильям

А мы с ее отцом,

Законные лазутчики, побудем

Невдалеке, чтобы, незримо видя,

О встрече их судить вполне свободно

И заключить по повеленью принца,

Любовное ль терзанье или нет

Его так мучит.

Королева



Я вам повинуюсь. —

И пусть, Офелия, ваш милый образ

Окажется счастливою причиной

Его безумств, чтоб ваша добродетель

На прежний путь могла его наставить,

Честь принеся обоим.

Офелия



Если б так!

Королева уходит.

Полоний



Ты здесь гуляй, Офелия. — Пресветлый,

Мы скроемся.

(Офелии.)

Читай по этой книге,

Дабы таким занятием прикрасить

Уединенье. В этом все мы грешны, —

Доказано, что набожным лицом

И постным видом мы и черта можем

Обсахарить.

Король



(в сторону)

Ах, это слишком верно!

Как больно мне по совести хлестнул он!

Щека блудницы в наводных румянах

Не так мерзка под лживой красотой,

Как мой поступок под раскраской слов.

О, тягостное бремя!

Полоний



Его шаги; мой государь, идемте

Прочь.

Король и Полоний уходят.

Входит Гамлет .

Гамлет



Быть или не быть — таков вопрос;

Что благородней духом — покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась на море смут, сразить их

Противоборством? Умереть, уснуть —

И только; и сказать, что сном кончаешь

Тоску и тысячу природных мук,

Наследье плоти, — как такой развязки

Не жаждать? Умереть, уснуть. — Уснуть!

И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;

Какие сны приснятся в смертном сне,

Когда мы сбросим этот бренный шум, —

Вот что сбивает нас; вот где причина

Того, что бедствия так долговечны;

Кто снес бы плети и глумленье века,

Гнет сильного, насмешку гордеца,

Боль презренной любви, судей медливость,

Заносчивость властей и оскорбленья,

Чинимые безропотной заслуге,

Когда б он сам мог дать себе расчет

Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,

Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,

Когда бы страх чего-то после смерти —

Безвестный край, откуда нет возврата

Земным скитальцам, — волю не смущал,

Внушая нам терпеть невзгоды наши

И не спешить к другим, от нас сокрытым?

Так трусами нас делает раздумье,

И так решимости природный цвет

Хиреет под налетом мысли бледным, 38

И начинанья, взнесшиеся мощно,

Сворачивая в сторону свой ход,

Теряют имя действия. Но тише!

Офелия? — В твоих молитвах, нимфа,

Все, чем я грешен, помяни.

Офелия



Мой принц,

Как поживали вы все эти дни?

Гамлет



Благодарю вас; чудно, чудно, чудно.

Офелия



Принц, у меня от вас подарки есть;

Я вам давно их возвратить хотела;

Примите их, я вас прошу.

Гамлет



Я? Нет;

Я не дарил вам ничего.

Офелия



Нет, принц мой, вы дарили; и слова,

Дышавшие так сладко, что вдвойне

Был ценен дар, — их аромат исчез.

Возьмите же; подарок нам немил,

Когда разлюбит тот, кто подарил.

Вот, принц.

Гамлет



Ха-ха! Вы добродетельны?

Офелия



Мой принц?

Гамлет



Вы красивы?

Офелия



Что ваше высочество хочет сказать?

Гамлет



То, что если вы добродетельны и красивы, ваша добродетель не должна допускать собеседований с вашей красотой.

Офелия



Разве у красоты, мой принц, может быть лучшее общество, чем добродетель?

Гамлет



Да, это правда; потому что власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели превратит красоту в свое подобие; некогда это было парадоксом, но наш век это доказывает. Я вас любил когда-то.

Офелия



Да, мой принц, и я была вправе этому верить.

Гамлет



Напрасно вы мне верили; потому что, сколько ни прививать добродетель к нашему старому стволу, он все-таки в нас будет сказываться; я не любил вас.

Офелия



Тем больше была я обманута.