Служанка-интриганка   ::   Филдинг Генри

Что ж, в наглости я не уступлю джентльмену, а это, как известно, залог успеха у женщин.

Влюбленному скромнику Бетти

Что вымолвит: «нет» или «да»?

Летиция.

Что он очень вежлив, ответит,

Подумав, что парень – балда,

Что он губошлеп и балда.

Рейкит.

А если к ней дерзкий проникнет,

От страсти лишившись ума?

Летиция.

«Невежа вы!» – девушка крикнет

И парня обнимет сама,

Невежу обнимет сама.

Явление шестое



Валентин, Трик.

Валентин. Значит, я задолжал вам пятьсот фунтов, включая проценты?

Трик. Так точно, сударь. Извольте сами подсчитать, надеюсь, мы не разойдемся в цифрах.

Валентин. Сударь, я верю вам на слово. И если вы согласитесь одолжить мне еще пятьсот, я буду вам должен тысячу.

Трик. Но эти деньги не мои, сударь: я взял их у одного человека и должен вернуть, сударь. Он требует их назад.

Валентин. И пусть себе требует! Ведь пока я их не раздобуду, это все пустое. Вот что я придумал: коли одолженные мне деньги не ваши и тот не желает больше ждать – расплатитесь с ним сами, а мне одолжите еще пятьсот и запишите на себя мой долг.

Трик. Но у меня нет наличных, сударь, иначе, сами знаете, я бы ссудил вам. А потому, я надеюсь, вы не станете больше тянуть с этим платежом.

Валентин. О, я нынче страшно занят! Потрудитесь зайти в другой раз.

Трик. Достаточно я к вам ходил – с меня хватит! И если вы не расплатитесь со мной в ближайшие три дня, я пришлю к вам стряпчего. Засим – мое почтение! (Уходит.)

Явление седьмое



Валентин, Трасти.

Валентин. Ну, честный Трасти, каковы твои успехи?

Трасти. Пошел я, значит, к ювелиру с кольцом, про которое ваша милость говорили, будто цена ему сто фунтов, а тот отказался дать больше пятидесяти, ну я и взял!

Валентин. И правильно сделал.

Трасти. Что до серебряного кубка, который ваш батюшка оценивал в восемьдесят фунтов, так мистер Уайтинг сказал: теперь таких пруд пруди, а ваш, дескать, очень потертый да немодный, ну и предложил всего двадцать: я-то знаю, вашей милости позарез деньги нужны – ну и взял.

Валентин. И правильно сделал.

Трасти. Золотые часы с репетицией я отнес изготовившему их мастеру и напомнил ему, что два года назад он за них получил пятьдесят с лишним гиней. Он ответил, что часы наши, дескать, уже не новые; да к тому же дворянство и знать пристрастились нынче к поддельным украшениям, отчего он не продал за последний месяц и двух пар часов. Однако он согласился дать половину, и я, порешив, что все лучше, чем ничего, оставил их ему.

Валентин. И правильно сделал.

Трасти. Но это все пустяки по сравнению с тем, как повел себя этот жулик с Монмут-стрит [5] : предложил мне шестнадцать фунтов за два кафтана тонкого сукна, которые, без сомнения, обошлись вам поболее ста. Тут я совсем обозлился и принес их домой.

Валентин. Ну и зря, надо было взять, сколько давали. И немедленно!

Трасти. А с вашими медалями мне повезло. Я их чуть было уже не продал, да, спасибо, один человек шепнул, что по истечении двух недель в столицу прибудет некий дворянин, который даст за них вшестеро.

Валентин. По истечении двух недель! Ты понимаешь, что говоришь?! Это же целая вечность! Да кабы мне кто обещал к тому времени целое состояние, я бы и то отказался. Ладно, давай все, что принес, и поди продай, что осталось!

Трасти. Только пусть ваша честь хорошенько это обмозгует. Я-то все думаю: что будет, как вернется домой старый барин?! А не вернется, так тоже одному богу известно, как вы дальше протянете!

Валентин. Не твоя забота. Ступай выполняй, что велено! Ну, ступай.

Трасти уходит.

Пусть скряги на деньгах сидят,

Грядущих опасаясь трат,

Как незадачливый Тантал,

Что о воде в воде мечтал.