Призрак Адора   ::   Шервуд Том

Если все свои дела они ведут столь же хватко и быстро, то корабль, на который привезли Эдда и Корвина, отплыл сразу же после похищения. То есть вчера. И нужные бумаги были выправлены в адмиралтействе в обход очередей и сроков, за большое денежное подношение. Поэтому. Нужно узнать, кто из чиновников выдавал в последние два-три дня такие бумаги. Я имею в виду неочередные, незаконные, за взятку. Сможешь выяснить?

Давид снова кивнул.

– Вот и славно. Может быть, удастся узнать подробнее, куда и за кем предстоит гнаться.

– Ты хочешь отправиться за ними, Томас? – дрогнувшим голосом спросил несчастный отец.

– А ты как думаешь? – хмыкнул я почти весело.

– Но ведь ты только что женился, и дом… И столярный цех…

– Эвелин, конечно, жаль. Но, видишь ли, Давид. Совести не может быть чуточку меньше или чуточку больше. Она либо есть, либо нет. У меня она есть.

Стоун одобрительно кивнул.

– Да, Энди, – обратился я к нему. – Это исключительно умный ход – изобразить крен и пожар. Очень может быть, что у них в порту есть ещё один корабль, своего рода прикрытие, с заданием – не пустить нас в погоню. Теперь он видит, что мы вот-вот потонем. Теперь он может оставить нас в покое и отправиться вслед за первым с известием о результате этой их ночной вылазки.

Я с какой-то образовавшейся во рту металлической горечью посмотрел на лежащий на палубе “результат”.

– Поэтому, – повернулся я к Давиду, – нужно узнать, какие корабли покинут гавань сегодня и завтра.

– Ты всё-таки идёшь за ними, Том? – всё ещё не веря, спросил мой стареющий друг.

– Иду, Давид. И думаю, что найду их.

– Возьми все мои деньги.

“Да”, – задумался я. – “После покупки дома денег почти не осталось. Деньги нужны. Но не все, а сколько понадобится”.

Мы постояли молча. Смешанное с отвращением любопытство притягивало взгляд к пачкающим палубу трупам.

– Как смогли положить их всех, заплатив лишь четырьмя ранеными? – поинтересовался я у Стоуна.

– Так ведь готовы были, мистер Том. Ждали чего-то подобного. Ночь, темно, они влезли все сразу. А мы их в сети взяли. Сбросили сверху сеть-то. Предложили сдаться, но какое там. Они стали сеть резать, да выпрыгивать. Рубились – как сумасшедшие. Пришлось всех положить. Нас-то на палубе было без малого сорок.

– Стреляли?

– Нет, стволов с собой у них не было. Рассчитывали подойти незаметно, заложить порох и так же тихо уйти. Сонный торговый корабль – добыча лёгкая. А ведь у нас в трюме-то, мистер Том, лежит пленный. Взяли одного живого-то!

– Вот кстати, давайте его сюда. Может, ещё что узнаем.

Потянулись долгие минуты. Чтобы как-то себя занять, я отдал Барилю распоряжение привязывать балласт к ногам трупов: скорее бы уже выбросить их за борт и отмыть палубу. Ничего они нам уже не расскажут, даже своеобразием оружия и одежды. Обычные работники разбоя, морские наёмники.

Наконец, привели пленного. Ну что, такой же вор и бандит. Жилистая шея, дикий взгляд, лицо в шрамах.

– Водили в клозет, – ответил на мой безмолвный вопрос Стоун, – потому так долго.

Я подошёл к мрачному, со связанными руками, бандиту.

– Мне нужно знать, – сказал я ему, – кто и когда вас нанимал, какая была плата и цель.

В ответ он оскалился, плюнул на палубу и бросил презрительно:

– Алле хагель!

Расхожее, старое, живущее много веков морское ругательство. Означает “разрази меня гром”.

– Хорошо, – спокойно произнёс я. – Бариль, прибавь его к их компании.

Боцман был чрезвычайно рад выполнить приказ. Возмущённый оскорблением, нанесённым палубе, он отвесил пленному такую страшную затрещину, что тот пролетел несколько шагов и свалился на сложенные в ряд трупы. В это время их, одного за другим, с привязанным к ногам балластом, подтаскивали к борту и, вспоров живот, сбрасывали вниз, в воду. Одного, второго, третьего.