Родина слонов   ::   Калганов Андрей

Он повалился на спину, хватая ртом воздух. Слон, не долго думая, топнул ногой, и Арачына не стало.

«Кто к ним со слоном придет, тот от слона и погибнет!» — подумал он напоследок и отправился в мир иной.

А Рабиндранат... Рабиндранат огляделся. Врагов не осталось — людины уже добивали последних татей. Слон зевнул и пинялся щипать окровавленную травку. Битва догорала. Начиналась мирная жизнь, в которой нет места подвигу. И слоны в этой мирной жизни не боевые, а самые обыкновенные. Не едят мяса, не гоняются за всадниками, а катают ребятню и проявляют чудеса добронравия.



Эпилог

Жердь высунулся из-за ели. Все оказалось даже лучше, чем он ожидал. Не то что охраны — даже рабов не было! Только бродил одинокий жеребец у телег, окружавших хазарский стан, да несколько ворон что-то сосредоточенно клевали.

Атаман был весьма доволен собой. Еще бы — вдалеке гремела, ревела, лязгала сеча, а он со своей ватагой пробрался по траншее к лесочку, да и чесанул в него. И никто Жердю не указ!

Если бы не заклятие, наложенное куябским ведуном, то ни Жердь, ни его ватажники вообще бы не полезли в сечу. Лиходействовали бы помаленьку, пощипывали людинов. Да что говорить? Того, что было, не воротишь. Невмочь стало ватажникам сопленников грабить. Отворотило, и хоть ты тресни. А тут такой случай — вражий лагерь...

— Аида в шатрах поворошим, — крикнул Жердь.

Колченог одобрительно пискнул и ткнулся холодным носом в яремную ямку Жердя.

Ватажники бросились к тележной огородке, перелезли через нее и растеклись по лагерю.

Завидев шатер из белого войлока, Жердь бросился к нему, ожидая богатой добычи. Этот шатер выделялся среди других — серых и поеденных временем. Жердь решил, что жилище наверняка принадлежит знатному воину или даже военачальнику. И значит, за его пологом скрываются награбленные хазарами сокровища. Но сокровищ в шатре не было. Зато был Ловкач.

Мухрыжник копошился над трупом какого-то старика, пытаясь стянуть с пальца усопшего драгоценный перстень. Перстень не давался, и Ловкач достал нож-засапожник, чтобы произвести ампутацию.

— Брось мертвяка-то, — с угрозой проговорил Жердь, — и проваливай, а то гляди, пожалеешь.

Ловкач вздрогнул и, зыркнув на атамана, протянул сквозь зубы:

— Уж и не думал свидеться.

— Проваливай, пока я добрый, — ухмыльнулся Жердь, — а за перстенек не кручинься, не пропа...

Жердь договорить не успел. Ловкач бросился на атамана, сбил с ног и нацелился ножом в горло. Жердь перехватил руку, но лезвие неумолимо приближалось.

— Должок за тобой, гадина, — прорычал Ловкач, — поквитаемся...

Колченог вылез из-за пазухи Жердя и вскарабкался на спину Ловкача, доковылял до шеи и вцепился в нее зубами. Ловкач замотал головой, брызгая кровью и хрипя, — из жилы бил красный фонтан. Жердь выкрутил руку недругу и добил Ловкача его же ножом.

— Считай поквитались.

Колченог подбежал к хозяину и забрался к нему на плечо.

* * *



Гул битвы нарастал, ширился. Заставлял голову вжиматься в плечи, а сердце — проваливаться в желудок. Ждать и надеяться больше не на что. И так промедлил, давно надо было ретироваться из лагеря. Обозники, прознавшие о разгроме хазарского войска первыми, уже блукали по лесам, Азей ушел, а он...

Кукша подумал, что если поторопится, то, может, и унесет ноги.

«Дурак, — обругал он себя, — знал же, знал, чем закончится, нутром чуял. Не подмять хазарве славян, и никому иному не подмять».

— Ну, идешь? — спросил он у Светки, слоняющейся тенью близ юрты. — Одна мы теперь с тобой сатана, я так думаю.

Та ломалась недолго, собрала пожитки в заплечный мешок и прыгнула на круп Кукшиной лошадки позади всадника.

Скакун не прорысил и три стрелища по пустому лагерю, как наткнулся на ватажку, вываливающую из шатра.