Соль земли   ::   Ламур Луис

— Поставлю лошадей в конюшню, — решил я, — а ты посмотри, переехала ли Джудит в номер, который ей снял Фетчен.

Улица уже опустела, приближающаяся гроза разогнала всех по домам. Но в окнах салунов горел свет, веселье шло полным ходом.

Ведя обоих коней на поводу, я перешел улицу и направился к конюшне. На углу на мгновение задержался. Где-то за полквартала от меня по гулким доскам тротуара застучали сапоги, но хозяина их я не смог разглядеть, как ни старался. Мимо, гонимый порывом ветра, пронесся шар перекати-поля, и я подумал о Джудит, об этой упрямой, злой, веснушчатой... Вот только почему-то мне стало грустно, и я неожиданно признался себе, что скучаю по ней.

Над воротами конюшни висел фонарь. Его пламя трепыхалось на ветру. Внутри никого не оказалось. Я сам завел лошадей в денники, привязал их и поднялся на сеновал, чтобы накидать им сена. Я уже почти закончил работу, когда внизу послышались шаги — медленные и осторожные.

Сеновал занимал весь чердак конюшни, на него вели три лестницы, то есть, я видел три лестницы — две с одной стороны и одну — с другой. Вообще-то, если подумать, могла быть и четвертая — из пустого денника, где конюх хранил инструменты, запасные части сбруи и прочую мелочь.

Размышляя о происходящем, я прислушивался. Кто-то проследил за мной до конюшни? Или какой-нибудь пьянчужка ищет место переждать грозу? А может, человек пришел за своей лошадью?

Судя по звуку шагов, первое вернее. Мой винчестер остался внизу, рядом с седлом и дождевиком, которые я собирался забрать, возвращаясь в отель. Вероятно, преследователь уже увидел его и теперь играет со мной в прятки, ожидает, пока спущусь, надеясь нашпиговать меня свинцом.

Пусть меня назовут подозрительным человеком. Так оно и есть. Не раз я ошибался, подозревая кого-нибудь в коварстве, но и не раз оказывался прав. Поэтому до сих пор жив.

Отстегнув кожаный ремешок, удерживающий револьвер в кобуре, я очень осторожно положил вилы на пол и выпрямился, прислушиваясь, и тут же себя остановил. Если известно, что я наверху, лучше пошуршать сеном, чтобы он ничего не заподозрил.

Многие ковбои ночевали в конюшнях. Неплохая идея. Пусть подумает, что я из таких. Мне хотелось заманить его наверх, а не спускаться вниз самому.

Я давно уже убедился, что обдумать свое положение, а не действовать с бухты-барахты — не такая уж плохая привычка. Она экономит массу времени и в большинстве случаев избавляет от головной боли.

Допустим, я внизу и хочу подстрелить человека, который спустится по лестнице. Какое место я выберу, чтобы видеть все три лестницы сразу?

Таких мест немного. Две лестницы, ведущие с сеновала, расположены напротив него, третья — на его стороне, перед воротами. Если человек внизу хотел прикрыть все, он должен стоять где-то справа, ближе к задней двери конюшни. Тогда четвертая лестница в неиспользуемый денник должна находиться за его спиной.

Если я попробую спуститься по одной из трех лестниц, то подставлю спину убийце... А он убийца.

Первое, что я сделал, — это сел на сено, немного пошуршал им, будто готовлю себе постель, и, нисколько не соблюдая тишины, снял сапоги и бросил их на пол. Потом тихо поднял их, связал сыромятным ремешком, повесил себе на шею и осторожно встал. Добротный пол не скрипел, и я бесшумно двинулся вперед, все время прислушиваясь. Снизу не доносилось ни звука. Около меня стоял ларь с початками неочищенной кукурузы, приготовленной для какой-то местной лошади. Взяв початок, я бросил его туда, где снимал сапоги. Он ударился о доски. Надеясь, что человек внизу подумает, будто у меня что-то упало, я осторожно двинулся по краю чердака, пока не оказался над пустым денником. И точно: здесь зиял люк, в котором виднелась лестница, спускающаяся в самый темный угол.