Басманная больница :: Федоров Георгий
Страница: 4 из 49 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕНе пишите стихов обо мне, умных строк не слагайте, 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Но Галя не послушалась, и под потолком вспыхнула яркая без абажура лампа, осветив нашу палату и шесть коек, стоящих в два ряда, по три в каждом, разделенные только тумбочками. Пока Галя бегала за йодом, пластырем и другими снадобьями и обрабатывала рану, я искоса оглядел палату. Мне еще не разрешили поворачиваться на бок, только лежать на спине, так что угол зрения был ограничен, но кровать Павлика я все-таки увидел. Он не спал. Как и я, лежал на спине, но, в противоположность мне. без всякой надежды когда-нибудь повернуться на бок. Небольшие серые глаза его были раскрыты и невидяще устремлены на потолок. Лоб и лицо покрывали капельки пота. Нижняя губа закушена, и из нее по подбородку неспешно стекала тоненькая струйка крови. - Пашка,- решительно сказал я,- не валяй дурочку, постони. С трудом раскрыв рот, он грозно прошептал: - Помолчи, фрайер, не ори, а эта, ссученная, тоже, иллюминацию засветила среди ночи. - Брось,- миролюбиво оборвал я,- все спят. Свет я и сам просил не зажигать. И потом, я такой же фрайер, как и ты. Просто ты черт знает где поднабрался разных словечек, а что к чему и сам не знаешь. Потом я поднял глаза на Галю:-Кончила? Она кивнула, и я не допускающим возражений тоном потребовал: - Сделай ему укол, два грамма морфия. Галя слабо запротестовала: - Ему уже делали сегодня три раза. Больше нельзя, да и препарат учетный, знаете, как мне влетит! - Ссученная и есть,- зло бросил Павлик. - Не обращай на него внимания. Ты что, не видишь. как он мучается? Сделай укол, а ампулы раздави. скажешь - разбила. А в случае чего я поговорю со Львом Исааковичем. Галя послушно принесла шприц, уже наполненный чем надо. и, побледнев, откинула одеяло и простыню на проволочный каркас, возвышавшийся над телом Павлика от конца ног до того места, где когда-то был у него таз, мочевой пузырь и все прочее, а теперь - одна зияющая рана со сгустками гноя и какими-то фиолетовыми затвердениями. Лев Исаакович под общим наркозом извлек из этого месива осколки от раздробленных тазобедренных костей, проложил коекакие коммуникации, но все равно любое прикосновение, а уж тем более простыни и одеяла, еще более усиливало его немыслимую боль. Сосед по палате Марк Соломонович своими толстыми, но такими сильными и ловкими пальцами сделал над изуродованным телом Павлика проволочный каркас, и теперь только на груди и на плечах его лежали простыня и одеяло, ниже они помещались на этом проволочном каркасе. ...Галя, побледнев и полузакрыв глаза, сделала укол, явно не слишком удачно. Павлик снова закусил губу, но промолчал. После того как Галя кое-как справилась, я попросил: - Погаси свет и уходи,- а когда она ушла, ехидно поинтересовался у Павлика:-Пашка, ведь она же тебя очень больно на иглу посадила. Что же ты ее не обложил? - А иди ты сам, тоже, начальничек выискался,- прошептал Павлик, и я понял, что боль у него стала утихать. ...Не заметив, как и уснул, я продрал глаза в шесть часов утра, когда было уже давно совсем светло. Один за другим просыпались и мои сопалатники. Галя, неслышно проскользнув в палату, по очереди дала каждому из нас термометр. Все подчинились, кроме Павлика, который посоветовал ей сунуть термометр в задницу дежурному врачу, после чего Галя, покраснев, убежала. Первым встал Мустафа, натянул выцветший, неопределенного цвета халат, из-под матраца вытащил .маленький коврик, встал на нем на колени и, озаренный яркими солнечными лучами, принялся горячо молиться, неслышно шевеля губами. Узкие, слегка раскосые глаза его были полузакрыты, круглая голова с черными с сильной проседью коротко остриженными волосами подолгу касалась пола, и он застывал в такой позе. Семидесятипятилетний сапожник Марк Соломонович поднялся во весь свой богатырский рост. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|