Богач, бедняк (Часть 1 и 2)   ::   Шоу Ирвин

Этого тщедушного, худого, как палка, человечка, этого гордо выхаживающего, довольно улыбающегося, удовлетворенного хиляка, этого бледного, слабого, волосатого слизняка, нагло демонстрирующего длинный, толстый, розовый орган. Все это лицезреть куда хуже, бесконечно хуже, чем даже если бы они с Клодом увидели голую Гретхен.

Бойлан прошел по толстому ковру, вышел в коридор. Струйка дыма от сигареты тянулась за его плечом. Оттуда он крикнул:

-- Гретхен, принести тебе выпивку наверх или сама спустишься?

Том не расслышал ответа. Бойлан, кивнув, вернулся в комнату, взял оба стакана и стал подниматься по лестнице.

-- Боже, ну и сценка,-- прошептал Клод.-- Ну и телосложение, как у цыпленка! Мне кажется, если ты человек богатый, то можешь быть сложен, как горбун из "Собора Парижской Богоматери", и все равно девушки побегут к тебе косяком.

-- Пошли отсюда,-- глухо сказал Том.

-- Почему, черт бы тебя подрал? -- удивленно посмотрел на него Клод. Свет, проникающий из щели через плохо задернутые шторы, отразился на стеклах его очков.-- Представление только начинается!

Том резко схватил Клода за волосы и, с бешеной силой рванув их на себя, поднял его на ноги.

-- Том, ты что? -- возмутился Клод.

-- Я сказал, пошли отсюда! -- Том грубо дернул Клода за галстук.-Смотри, никому ни слова о том, что ты здесь видел, понял?

-- Ничего я не видел,-- поспешил заявить Клод.-- Что, черт подери, я видел на самом деле? Костлявого старого жеребца с хреном, похожим на старый резиновый шланг. Ну, о чем здесь трепаться?

-- Молчи, вот и все, что от тебя требуется! -- еще раз зло повторил Том и, вплотную приблизившись к Клоду, продолжил: -- Если услышу хоть слово об этом, то измордую тебя так, что мать родная не узнает. Ясно?

-- Господи, Том, ты что?! -- с упреком произнес Клод, потирая ноющую голову.-- Я же твой друг.

-- Тебе ясно? -- вновь повторил Том.

-- Конечно ясно, о чем разговор? Как скажешь. Не понимаю, с чего это ты так завелся?

Том, отпустив его, резко повернулся и большими шагами пошел по лужайке прочь от дома. Клод семенил за ним, недовольно ворча:

-- Правильно говорят ребята, что ты ненормальный.-- Он догнал Тома.-Но я всегда тебя защищал, говорил, что сами они чокнутые, придурки, но теперь-то понимаю, что они имели в виду. Клянусь Богом, теперь я все понял. Послушай, Том, ты просто бешеный, нельзя давать волю темпераменту.

Том молчал. Когда они поравнялись с воротами, он уже почти бежал. Клод выкатил из кустов мотоцикл. Том вскочил на заднее сиденье. В полном молчании они возвращались в город.

II

Пресыщенная, утомленная, охваченная сладкой дремой, Гретхен, заложив за голову руки, лежала на широкой мягкой кровати, бессмысленно глядя в потолок. На нем отражались языки разведенного Бойланом в камине огня, перед тем как ее раздеть. По-видимому, у него процесс совращения был продуман тщательно, до мелочей, на практике все выходило успешно и очень гладко. В роскошно обставленном особняке царила мертвая тишина, слуги никогда не показывались, телефон молчал, нигде никакой суеты, торопливости. Здесь, в этом доме, ничего не могло произойти непредвиденного, неожиданного, чтобы нарушить строго заведенный вечерний ритуал.

Внизу негромко пробили часы. Десять часов. В этот час комната отдыха в госпитале пустела и все раненые, кто сам, кто на костылях, а кто и в инвалидной коляске, расходились, разъезжались по своим палатам. За всю неделю Гретхен была в госпитале два или три раза. Теперь ее жизнь сконцентрирована вот на этой кровати, на которой она сейчас лежала. Дни ее проходили в ожидании этого ложа, а ночи были посвящены воспоминаниям о нем. Она компенсирует свою нерадивость перед ранеными как-нибудь в другой раз.