Спелое яблоко раздора   ::   Серова Марина

— Ничуть, — не менее широко улыбнулась я в ответ и протянула ему руку: — Татьяна Иванова.

— О, простите, что не представился первым. — Он поцеловал мне руку, поднял свою породистую голову и проворковал: — Артур Гафизов.

Я сделала вывод, что он не такой уж и кавказец, фамилия больно нетипичная. Как позже выяснилось, я была права.

— О, так это вы тот самый знаменитый сыщик? — сверкнул влажными глазами Артур.

— Я! И, чтобы вы в этом вполне убедились окончательно, позвольте задать вопрос.

— Пожалуйста, — великодушно позволил Гафизов.

— Вы знали, что Высотин — это был псевдоним поэта?

— Нет, — покачал черноволосой головой Артур. — Понимаете, я общался с Алексом всего четыре последних года, это с Сергеем мы знакомы лет двенадцать. — Он элегантно оскалился в Сережину сторону.

— А сколько лет ты знаком с Высотиным? — повернулась я к Белостокову.

— Шесть, — бросил он, не сумев скрыть раздражения.

— Что ж, — вздохнула я, — в таком случае не знаете ли вы, кто в этой комнате был знаком с Алексом достаточно долго, чтобы суметь ответить на мой вопрос?

— Это… — начал было Белостоков, но Гафизов его бесцеремонно перебил:

— Это может быть только Пантелей.

— Пантелей? — недоуменно подняла я брови.

— Да, Игорь Владимирович Пантелеев. Уж он-то знал Алекса лет двадцать как минимум, — заявил Артур и добавил: — Видите, Танечка, вон тот седовласый господин у окна в компании с сигарой?

Я посмотрела в указанном направлении и увидела высокого мужчину примерно пятидесятилетнего возраста с залысинами и импозантной сединой, выразительными руками, в черном костюме-тройке и очках. Мужчина задумчиво смотрел в окно, и его профиль четко выделялся на фоне пасмурного неба.

— Вас представить? — предложил Артур.

— Желательно, — согласилась я.

Артур глянул на Сергея победоносно, а тот ответил ему взглядом, полным презрения. Это маленькое происшествие не ускользнуло от моего внимания и позволило сделать предположение, что между приятелями существует если не вражда, то соперничество. Еще одна «галочка»!

Я прошла с Артуром к окну, попутно пытаясь обнаружить Ладу Высотину, но, к сожалению, ее нигде не было. Пришлось довольствоваться господином Пантелеевым. Артур представил нас друг другу, Игорь Владимирович отреагировал доброжелательно и тут же взял инициативу в свои руки, предложив уединиться в соседней комнате.

— Чтобы нам не мешали, — улыбнувшись, пояснил он. — Полагаю, мне есть что вам рассказать.

— Тогда давайте уединимся, — кивнула я.

Мы прошли в спальню, Игорь Владимирович занял место в одном из кресел после того, как я расположилась в другом.

— Итак, кто начнет, я или вы? — спросил он у меня.

— Если хотите мне что-то сообщить, то, пожалуй, вы, — вежливо предложила я, решив, что до поры до времени я вообще не стану ничего сообщать ему.

— Знаю, Татьяна… Как вас по отчеству?

— Александровна, — подсказала я.

— Татьяна Александровна, хочу вам сразу сказать, что Алекса подтолкнули к самоубийству. — Я и бровью не повела, ничем не выдав своего сомнения в том, что это было самоубийство. — У него достаточно врагов, — продолжал между тем Игорь Владимирович, — в том числе и среди тех, кто считался его друзьями. От зависти, увы, не застрахованы даже воспитанные и интеллигентные люди.

— Вы полагаете, ему завидовали?

— О, нисколько не сомневаюсь в этом! Посудите сами, он — президент фонда русской поэзии, фонда, между нами говоря, очень престижного, благодаря которому существует премия, вручаемая молодым поэтам, в чем в первую очередь заслуга Алекса. И что еще немаловажно, фонда богатого… Потом карьера его самого как поэта. Сборники, которые расходятся наравне с бестселлерами, чего давно уже не случалось с поэтическими книгами.