Дикая утка   ::   Ибсен Генрик

Г р е г е р с (дрожащим голосом). Я понимаю, на что ты намекаешь. Но кто виноват в несчастной слабости матери? Ты и все эти!.. Последнею была эта бабенка, с которой свели Ялмара Экдала, когда самому тебе она... о-о!..

В е р л е (пожимая плечами). Слово в слово, как сказала бы твоя мать.

Г р е г е р с (не обращая на него внимания). И он, эта великая, детски доверчивая душа, по уши увяз теперь в этой лжи... Живет под одной кровлей с такой... и не знает, что его так называемый семейный очаг построен на лжи! (Делая шаг к отцу.) Как оглянусь на пройденный тобой путь, словно гляжу на поле битвы, усеянное разбитыми человеческими жизнями.

В е р л е. Сдается мне, что пропасть между нами слишком уж широка.

Г р е г е р с (овладев собой, с поклоном). Я это заметил и потому откланиваюсь... ухожу.

В е р л е. Уходишь? Совсем из дому?

Г р е г е р с. Да. Теперь наконец я вижу перед собой цель жизни.

В е р л е. Что же это за цель?

Г р е г е р с. Ты бы только посмеялся, узнав ее.

В е р л е. Кто одинок - не так легко смеется, Грегерс.

(*655) Г р е г е р с (указывая в глубину второй комнаты). Взгляни-ка, отец, камергеры играют в жмурки с фру Сербю... Спокойной ночи... прощай! (Идет во вторую комнату и скрывается направо.)

Слышны смех и шутливые возгласы группы гостей, показавшейся во второй комнате слева.

В е р л е (презрительно бормочет вслед Грегерсу). Эх! Бедняга!.. А еще говорит, что не страдает экзальтацией. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Ателье Ялмара Э к д а л а. Просторное помещение, видимо, переделанное из чердака. Направо идущий косым наклоном потолок с большими оконными стеклами; они наполовину задернуты синими занавесками. В правом углу, в глубине, входная дверь, впереди же направо дверь в жилые комнаты. В левой стене тоже двое дверей, в простенке между ними железная печка. В средней стене широкие раздвижные двери. Обстановка скромная, но уютная. Между дверями направо, несколько поодаль от простенка, диван, стол и несколько стульев. На столе горит лампа под абажуром, лежат фотографии и разная мелочь, вроде кисточек, бумаги, карандашей и прочего. В углу у печки старое кресло. Там и сям расставлены и разложены фотографические аппараты и принадлежности. У средней стены, налево от раздвижных дверей, полки, на которых несколько книг, ящики и бутылки с химическими жидкостями, разные инструменты и прочее.

Гина Экдал сидит за шитьем на стуле у стола. Xедвиг на диване, заслонив глаза ладонями от лампы и заткнув уши пальцами, читает книгу.

Г и н а (поглядывает на дочь со скрытой тревогой, потом говорит). Хедвиг!

Хедвиг не слышит.

(Громче.) Хедвиг!

Х е д в и г (отнимая пальцы от ушей). Что, мама?

Г и н а. Милая Хедвиг, нельзя тебе больше читать.

Х е д в и г. Ах, мама, ну еще немножко! Чуточку!

Г и н а. Нет, нет, отложи книгу. Отец этого не любит. Он и сам никогда не читает по вечерам.

Х е д в и г (закрывая книгу). Да, папа не очень-то любит читать.

Г и н а (откладывает шитье и берет со стола карандаш и тетрадку). Ты не помнишь, сколько мы сегодня заплатили за масло?

Х е д в и г. Крону шестьдесят пять эре.

(*657) Г и н а. Верно. (Записывает.) Ужасти, сколько у нас масла выходит. Да еще колбаса и сыр. Постой-ка... (Записывает.) И ветчина еще... гм... (Сводит счет.) Вот уж выходит...

X е д в и г. А пиво-то еще?

Г и н а. Да, само собой. (Записывает.) Становится в копеечку. А все надо.

X е д в и г. Зато нам с тобой не нужно было сегодня горячего к обеду, раз папа ушел.

Г и н а. Да, это кстати вышло. Да еще я получила восемь крон пятьдесят эре за карточки.

X е д в и г. Неужто столько?

Г и н а. Аккурат восемь крон пятьдесят!

Молчание. Гина опять принимается за шитье. Хедвиг берет карандаш и бумагу и что-то рисует, заслоняя глаза левой рукой.

Х е д в и г. А ведь забавно подумать, что папа сегодня на таком большом обеде у коммерсанта Верле!

Г и н а.