Дульсинея Тобосская   ::   Володин Александр

Почему-то о нем ничего не известно, - настаивал жених.

Санчо был озадачен: Действительно, чем бы это объяснить?

- Это я вас спрашиваю, чем бы это объяснить?

- Дай человеку поесть, - вмешалась мать.

- Это жених нашей дочери. Дотошный парень, - обозлился отец.

- И все же прошу ответить на вопрос. Ибо это кровно меня касается. А также и всех остальных. Только все делают вид, что это их не касается. А я не хочу делать вид. Кто же такая эта знатная дама из Тобосо? Ее нетрудно здесь отыскать, - каменея, сказал жених.

- Как же ее отыщешь, если она была превращена в невоспитанную сельчанку! В заколдованную, оскорбленную,

униженную и подмененную! И вот почему я буду всечасно ее оплакивать. Ибо только благодаря несравненной Дульсинее село наше станет знаменито и прославится в веках, подобно тому, как Трою прославила Прекрасная Елена.

- Постойте, тогда уж не надо отвлекаться. Это господин ваш был, как говорят, помешан, но вы же, слава богу, в здравом уме? Вы упомянули здесь презренную крестьянку, в которую ваши недруги превратили Дульсинею. Тогда расскажите нам про эту крестьянку, и дело с концом. Если бы она сейчас попалась вам на глаза, вы бы ее узнали? - спросил отец.

Санчо уже охмелел: Еще бы! Я распознал бы ее на расстоянии полета копья. Едва мы с господином выехали из лесу, как вместо нашей принцессы, которая вот только что восседала передо мною на иноходце, к нам приближается поселянка на ослице! "Ах, мошенники! - кричу. - Эх вы, волшебники зловредные! За что же вы так нам досаждаете?" Я спешился, взял за недоуздок осла той поселянки, в которую обратилась Дульсинея и сказал: "Королева, принцесса и герцогиня красоты! Вот блуждающий рыцарь Дон-Кихот Ламанчский стоит рядом со мной как столб, сам не свой. Это он замер перед лицом великолепия вашего!.." Тут и он опустился рядом со мной на колени и устремил смятенный взор на ту, которая была королевою и герцогинею, хотя и выглядела деревенской девкой, к тому же не слишком приятной наружности и с родимым пятном над губой.

- Вы сказали - с родимым пятном? - встрепенулась мать.

- Над губой было пятно.

- Вот здесь? - спросил отец.

Санчо повернулся так, чтобы припомнить.

- Здесь.

- Да это же Марсела! - ахнула мать.

- Батрачка Марсела со своими сестрами ехала на базар! - воскликнул и отец.

- Они еще рассказывали, как их напугали двое умалишенных!

Отец и мать накинулись на жениха.

- Сообрази, кто такая Дульсинея?

- Теперь успокоишься, изверг?

- Теперь успокоюсь, - сказал жених.

- Наконец-то, - сказал отец.

- Знали бы вы, какую он тут затеял свару, - поддержала его мать.

- Ну, чтобы совсем уж хорошо покончить, - продолжал жених, - пускай Санчо Панса нам скажет, почему в книжице про хитроумного Дон-Кихота указано, что Дульсинея - это дочь зажиточного крестьянина из Тобосо, а по имени эта девица - Альдонса!

Как гром прозвучала его речь. Вздрогнул отец девушки. Окаменела мать. Не поднимая глаз сидела Альдонса.

- Откуда ты это взял? Ты и читать-то не умеешь! - вскричал отец.

- Я специально ездил в Толедо, и там один бакалавр мне это сказал.

- Мало ли что сказал бакалавр! Не мог настоящий идальго прельститься и совершать приключения ради деревенской девки, которую и замуж-то никак не выдать! Да посмотрите на нее хорошенько! Ну, похожа ли она на прекрасную Дульсинею или на что-либо подобное? - взывала мать.

Санчо долго молчал, понурясь над пирогом. Потом поднял голову и в первый раз осторожно, искоса посмотрел на хмурую Альдонсу и сказал.

- Она.

Жених расхохотался.

- Прошу прощения, Санчо, но тут уж начинается какая-то путаница, сказал отец.

- За что же вы возводите на нее напраслину? Девушка послушная, проворная.