Как доктор Иов Пауперзум принес своей дочери красные розы   ::   Майринк Густав

«Я случайно узнал», начал импрессарио и пластическим движением руки приказал кельнеру подать бутылку вина и стакан, «совершенно случайно, что вы, несмотря на вашу громкую известность в качестве научного светила, все же не имеете в настоящее время какого-либо постоянного места?»

«Ну нет, я целыми днями заворачиваю посылки и снабжаю их марками».

«И это питает вас?»

«Лишь настолько, насколько связанное с этим лизание почтовых марок дает моему организму известное количество углеводорода».

«Да, но почему же вы не используете в данном случае ваших лингвистических знаний – хотя бы, например, в качестве переводчика в лагере военнопленных?»

«Потому, что я изучал лишь древне-корейский язык, затем испанские наречия, язык Урду, три эскимосских языка и с несколько дюжин диалектов негров суахили, а с этими народами мы пока, к сожалению, не находимся во враждебных отношениях».

«Вам было бы лучше изучить вместо всего этого французский, русский, английский и сербский», пробормотал импрессарио.

«Ну, а тогда наверно началась бы война с эскимосами, а не с французами», возразил ученый.

«Ах, так? Гм»…

«Да, да, милостивый государь, к сожалению это так».

«На вашем месте, господин доктор, я бы попробовал писать в какой-нибудь газете военные статьи. Прямо горячие – с письменного стола. Само собою разумеется изобретенные вами, а не иначе».

«Ведь я», – пожаловался старик, – «писал корреспонденции с фронта – кратко, деловым слогом, просто и сжато, но»…

«Да вы с ума сошли!» – вскричал импрессарио. – «Корреспонденции с фронта сжато и просто! Их следует писать в стиле рассказов охотников за сернами! Вы бы должны»…

«Я пробовал все возможное в моей жизни», продолжал ученый усталым тоном. «Когда я не мог найти издателя для моего сочинения – четырехтомного общедоступного исчерпывающего исследования „О предполагаемом употреблении песка в доисторическом Китае“ – то кинулся заниматься химией», – ученый сделался красноречивее, видя, как собеседник его пьет вино – «и открыл новый способ закалки стали…»

«Ну вот это должно было принести вам доход!» воскликнул импрессарио.

«Нет. Фабрикант, которого я ознакомил с моим изобретением, не советовал мне брать на него патента (он позже взял патент для себя самого) и полагал, что можно заработать деньги лишь на маленьких, незаметных изобретениях, не возбуждающих зависти в конкурентах. Я последовал его совету и изобрел знаменитую складную конфирмационную чашу с автоматически поднимающимся дном, дабы тем самым облегчить методистским миссионерам обращение дикарей».

«Ну и что же?»

«Меня приговорили к двум годам тюремного заключения за кощунство».

«Продолжайте, продолжайте, господин доктор», ободряющим тоном сказал щеголь доктору: «все это необыкновенно занимательно».

«Ах, я мог бы рассказывать вам целыми днями о моих погибших надеждах. – Так, например, желая получить стипендию, обещанную одним известным покровителем науки, я несколько лет занимался в этнографическом музее и написал обратившее на себя внимание сочинение: „Как, судя по строению неба у перуанских мумий, древние инки стали бы произносить слово Гвитуитопохин, если бы оно было известно не в Мексике, а в Перу“».

«Ну что же – вы получили стипендию?»

«Нет. Знаменитый покровитель науки сказал мне – то было еще перед началом войны, – что у него нет в настоящий момент денег, и кроме того он, будучи сторонником мира, должен копить средства, так как особенно важно сохранить добрые отношения Германии к Франции для защиты с трудом созданных и собранных человечеством ценностей».

«Но однако, когда началась война, вы имели больше шансов на успех?»

«Нет. Меценат сказал мне, что теперь должен особенно усиленно копить средства, чтобы затем принести свою лепту на уничтожение навеки нашего наследственного врага».