Татуированная кожа   ::   Корецкий Даниил

В поисках поддержки Володя оглянулся на старших. Только Фильков угрожающе скалился, да Еремин угрюмо буравил Зуба прямым взглядом. На лицах остальных застыли растерянность и испуг. Златков рассматривал перчатки, Табарин поправлял шнуровку, Воеводин сосредоточенно массировал бицепс. Никто не крикнул, не одернул наглецов, даже не выказал осуждения... Побледневший Пастухов останавливал качающийся мешок. - Ну ты, залупа лысая, иди сюда! - Борисов выплюнул папиросу на пол. Он умышленно гадил на ринг, бросая вызов всем, включая Рывкина. Иначе не посмел бы зайти сюда, подождал бы на улице. "Под ДФК" - как говорят в подобных случаях. - Быстро, а то хуже будет! Как загипнотизированный, Пастухов подошел. Зуб вынул руки из карманов. На правой блестел кастет. Бац! Красная полоса перечеркнула крепко сжатые губы, Пастухов тяжело завалился на спину, гулко ударившись о дощатый пол. Носок давно не чищенного ботинка с размаху въехал ему под ребра. Раз, второй, третий... Среди окаменевших боксеров прошел недовольный ропот. - Кончай, Зуб! Ты что, стебанулся? - хрипло крикнул Фильков. Зло выругался Еремин, даже Табарин забыл про шнуровку и с ненавистью уставился на Зуба. "Кильдюмские" приняли угрожающие позы. - Ста-я-я-ять! - пронзительно, с блатной интонацией заорал похожий на гориллу сутулый парень и, вытряхнув из газеты стальной прут, подскочил к Филькову. - Хуля ты выступаешь не по делу?! - Кто не по делу выступает? - по-звериному оскалился Фильков. - Фильтруй базар! Это ты деловой, что ли? Да я зону топтал, когда ты еще в штаны ссался! - Тогда стой и молчи! - сутулый опустил прут. Между тем Зуб продолжал избивать Пастухова. Тот закрывал перчатками лицо. Лысая голова беспомощно моталась из стороны в сторону. Подчиняясь внезапному импульсу, Володя бросился к тренерской и заколотил в запертую дверь. - Назад, сучонок, башку отшибу! - взревел гориллообразный, но Вольф заколотил еще сильнее. - Что там случилось? - недовольно выглянул Прошков, но, глянув в зал, мгновенно оценил обстановку и, вспомнив курсантскую молодость, закричал: - Полундра! Наших бьют! Он выскочил в зал, за ним - Лапин и Рывкин, последним, промакивая платком губы, тяжело вышел Рогов. Появление тренеров не произвело особого впечатления на "кильдюмских", но при виде олимпийского чемпиона они заметно приувяли. Даже вконец распалившийся Зуб оставил свою жертву и шагнул навстречу потерявшему дар речи Рывкину. - Ша, Григорьич! - развязно сказал он. - Это наши дела, они никого не касаются. - Ах, мерзавец! - задохнулся тренер. - Ты привел шоблу в мой зал, избил кастетом моего ученика и говоришь, что это твое дело! Да я тебя... - Ша, Григорьич! - Зуб выставил вооруженную руку. - Ты чей, сучонок? - пророкотал густым баритоном Рогов. Только что на его пути оказался сутулый парень. Рог ладонью шлепнул его по загривку, и тот растянулся на полу, выронив жалобно звякнувшую арматурину. - "Кильдюмские" мы, - сбавив тон, пояснил Зуб. - Говнюки... Скажу Сизому, чтобы перетопил вас в отстойнике, как котят... Рогов подошел вплотную и смазал Зуба раскрытой ладонью по физиономии - так хозяйка смахивает фартуком со стола обнаглевшего таракана, чтобы ловчей было его раздавить. Зуб упал на колени и оглушенно тряс головой. Огромный ботинок уперся ему в грудь и опрокинул на спину. Рука с кастетом откинулась в сторону, Рогов подошел и аккуратно наступил на пальцы. - Ой, больно! - Ясное дело, - согласился чемпион. - А ты как думал! Он сделал несколько движений, будто тушил окурок или и в самом деле давил зловредного таракана. Зуб забился и отчаянно закричал - Рогов весил не меньше ста тридцати килограммов. - Витюша, закрой дверь, - не обращая внимания на крик, попросил чемпион. Прошков повернул ключ. - А вы, говнюки, что стоите? - Рогов грозно повернулся к "кильдюмским".