Наш добрый друг   ::   Полянкер Григорий Исаакович

Погибнет не за понюшку табака.

– А как же гостя нашего звать?

– У него спроси. Разве ты с ним в ссоре?

– Если б умел говорить, он представился бы сразу…

– Кажется, документов никаких не принес…

– Как же может быть пес без клички?

– Гляньте: мужчина он или женщина? – отозвался Ашот Сарян. – Мы сами дадим ему кличку и звание. Видимо, не аттестован.

– Кажется, это дамочка…

– Если так, то назовем ее Джулькой, – сказал Васо, и его большие блестящие глаза засверкали веселым блеском. – Был у меня когда-то хороший пес. В Кутаиси. Пошел я с ним на охоту, и напоролись мы на зловредного кабана Джулька бросилась на зверя. Пошла страшная драка… И погибла Джулька моя. Так пусть уж наш гость называется Джулькой. А, ребята, как вы скажете?

– Пусть будет по-твоему, Васо! – сказал дядя Леонтий. – Только уж если ты дал ей имя, стало быть, тебе придется ее и кормить. Кумом, значит, стал…

– Ничего, не будет она у нас голодать, как-нибудь прокормим. Пусть только появится старшина Михась с термосами. Порядок…

– Так как, ребята, договорились? – повторил Доладзе. – Значит, согласны все? Джулькой нарекли?

– Ладно уж, называй как хочешь, хоть горшком, только в печь не сажай! Услышим, что на это скажет старшина Михась. Он наш временный кормилец: после гибели повара возится с кухней, стряпает, тащит нам пищу. За ним, стало быть, последнее слово…

– Джулька… А кличка-то хорошая, – сказал дядя Леонтий.

Нельзя, однако, сказать, что пришелец был в большом восторге оттого, что ему дали новую кличку. Он сперва никак не реагировал, когда его величали Джулькой. Но постепенно стал привыкать. Что ж поделаешь, пусть будет так.

И пошло – Джулька и Джулька!

Давненько здесь не царило такое оживление, как теперь. И этим мы обязаны были нашему нежданному гостю.

Что-то домашнее, родное прибилось к нашему берегу и на какое-то время смягчило нашу суровую, тяжкую и опасную солдатскую жизнь здесь, под самым носом у проклятого врага.

Изменилось несколько и настроение ребят.

И каждый, проходя мимо собаки, норовил погладить ее:

– Джулька, ну милашка, как ты себя чувствуешь у нас? – негромко приговаривали. – Не убежишь? Останешься?

Идиллию вдруг нарушила ожесточенная стрельба, хлынувшая из-за леса.

Над головой прожужжал дождь пуль, осколков от мин, позади грохнуло несколько снарядов.

Мы прижались к стенкам траншеи, всматриваясь в ту сторону, где бесновался враг, старались угадать, что он задумал. Но это оказалось очередной вспышкой бешенства.

Мы с Васо наблюдали за вражескими окопами, слегка высунувшись из нашей небольшой крепости.

Было ясно, что фрицам притащили ужин, скоро там начнут раздачу, и, то ли для очистки совести, то ли для храбрости, с той стороны постреляли, давая этим знать, что, мол, они начеку и чтобы их не беспокоили.

Правда, наша артиллерия ответила несколькими залпами, но вскоре и она затихла: не было смысла тратить зря боеприпасы.

Спустя несколько минут все вокруг снова погрузилось в тишину, и мы прижались к брустверу, наблюдая за противником.

Вдруг почувствовали, что между нами – мною и Васо – втиснулось что-то мягкое, теплое. Оказывается, наша гостья тоже обратила свой пристальный взор в ту сторону, куда мы так напряженно всматривались, словно и она что-то соображала в этом деле.

Мы рассмеялись. Но Джулька не обратила внимания на наш смех. Она улавливала малейший шум, который доносился с той стороны.

– Знаешь, Васо, кажется, у нас появился стоящий помощник. Мы сможем спокойно спать…

– А что ты думаешь! У Джульки такой слух, что почует за километр.

– Что ж тут удивительного, – вмешался Шилов, маленький рыжеволосый автоматчик, который не мог молчать, если двое вели разговор.