Наш добрый друг   ::   Полянкер Григорий Исаакович

 – Я слышал, что у японских самураев в армии стоят на вооружении маленькие собачонки, пинчеры, кажись, называются. Вот у тех нюх мировецкий! За три километра чуют, черти, что вокруг происходит. Японцы храпят в окопах, а эти самые собачки стоят на страже. Почуют опасность – сразу поднимают такой визг, такой лай, что все солдаты сразу вскакивают с мест и – в ружье!

– А откуда это тебе известно, всезнайка?

– Как это откуда? От верблюда! Книжки надо читать…

– И все это ты в книжках вычитал?

– Ну конечно… К тому же мой батя мне когда-то рассказал. Он участвовал в русско-японской войне в четвертом году. И своими глазами видал этих пинчеров.

– 'Так, может, Шилов, позовешь сюда батю, чтобы он научил нашу Джульку стоять вместо нас на посту? – предложил Ашот Сарян, и все рассмеялись.

– Это было бы неплохо, чтоб за нас кто-то вел наблюдение, а то не спим, с ног валимся… – не сдавался Шилов. – Если ваша собачка не принесет здесь какой-то пользы, то на кой леший она тут сдалась? Только харчи переводить?…

– Как себе хотите, а я могу поклясться, что собака она обученная, боевая и сможет здесь пользу принести… – настойчиво твердил Васо.

Послышались быстрые шаги. С противоположной стороны траншеи приближался стройный, крепко сбитый, смуглый парень с озорными темными глазами, с забинтованной по локоть рукой – Шика Маргулис. Увидев собаку на бруствере, раскрыл рот от изумления, и на его лице появилась

удивленная улыбка.

– Мать честная, а это что еще за зверь к нам забрел? Что, миленькие мои, на охоту собрались или в лес за грибами?

И, подумав минутку, пожал плечами, добавил!

– Где вы взяли такого красавца? А ну-ка, покажите мне этого звереныша! Видать, парень свой…

– Спокойно, ефрейтор Маргулис… Джулька может, упаси бог, тебя перепугаться и тогда заикаться станет… – остановил его Ашот Сарян.

Но Шика Маргулис на это предостережение не обратил внимания. Он подошел ближе к собаке, оглядел ее с видом знатока, что-то про себя промямлил, и широкая улыбка снова озарила его загорелое лицо:

– Знаете, ребятки, что я вам скажу? Могу поклясться счастьем жены моей и детей, – а они когда-нибудь у меня будут, – что, если останусь жив и невредим и вернусь после войны домой, возьму с собой этого красавца вашего да пойду в свою цирковую школу, которую из-за войны не успел окончить, и заявлю учителю моему – Карандашу – может, слыхали о таком клоуне? – что буду работать на манеже вот с этим зверенышем. Эта собака, клянусь вам всеми святыми и грешниками, рождена для манежа. Если б не война, я был бы уже теперь известным клоуном…

– Эй, Шика, что ж ты все время молчал, не говорил, работал в цирке? Почему не показывал нам своя фокусы? отозвался Васо Доладзе.

Шика тяжко вздохнул и махнул рукой:

– Не время для фокусов. Теперь – главный клоун Адольф Гитлер, будь он проклят! – Задумавшись на минутку, продолжал: – Пусть только война окончится, поеду в школу доучиваться. А там с этой собакой подготовлю парочку номеров – пальчики оближешь! Сам Карандаш позавидует. Он тоже работает на манеже с собакой.

Шика Маргулис порылся в карманах, достал оттуда сухарь и, поклонившись четвероногому другу, протянул гостинец:

– Пожалуйста, угощайся, дорогуша. Извини, конечно, что так скупо. Остаток солдатского неприкосновенного запаса. В Московском цирке я постараюсь тебя кормить получше.

– Глянь, какой ловкий! – сверкнул глазами Васо. – Он его уже в цирк забирает! Думаешь, даром, без магарыча мы тебе такого пса и отдадим?

– Глупенький ты мой! Кто говорит, что я его заберу у вас без магарыча? – перебил его циркач. – После войны, живы будем, затащу тебя в «Арагви» – может, слыхал когда-нибудь о таком нашем московском ресторане? Там я тебе поставлю бурдюк вина, зарежу жирного барана на шашлык и накормлю, напою тебя до отвала.