Неоцененные услуги   ::   Лесков Николай Семенович

---------------------------------------------

Лесков Николай Семенович

Неоцененные услуги



Н.С.Лесков

Неоцененные услуги

ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ {*}

{* Текст рассказа подготовлен для посвященного Н. С. Лескову тома "Литературного наследства", где он печатается в расширенном виде: с учетом всех редакций и вариантов; автограф хранится в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина - фонд 360, карт. 2. ед. хр. 16.}

В этом впервые публикуемом рассказе, пролежавшем под спудом более ста лет, каждый, кто когда-нибудь всерьез читал Лескова, сразу обнаружит немало знакомого - начиная от речевых оборотов, лексики, интонаций и вплоть до сюжетных ходов, мотивов, даже персонажей. Потеряв надежду напечатать рассказ, писатель долго сохранял привязанность к самому замыслу, растворив его фрагментами в новых своих произведениях. Но с легкостью опознается здесь рука Лескова и по другим, более глубоким причинам. При всей пестроте и многокрасочности его творчества - о чем давно и справедливо пишут - мир Лескова поразительно устойчив: из произведения в произведение кочуют герои с повторяющимся набором качеств, со сложившимся распределением ролей, дублируются ситуации, перекликаются мотивы - как бы осколки утраченного (или несобранного?) национального эпоса, творимого, конечно, самим писателем.

Речь идет не обо всех произведениях Лескова, но о центральных, принесших ему известность, даже и скандальную: хроники "Соборяне" и "Захудалый род", роман "На ножах" и знаменитые "рассказы о праведниках" такие, как "Несмертельный Голован" и "Однодум". Они органично складываются в единый текст, живя по общим законам, где почвенная провинциальная Россия противостоит "безнатурной" столичной, а всеми презираемые чудаки - ходячей условной морали, где подлинная религиозность (и ортодоксальная, и сектантского толка) попирается показной набожностью, где добродетель бессильна перед интригой, а трезвый взгляд пасует под напором массовой истерии. Немало страниц заняла бы и беглая характеристика этого мира, но вряд ли в ней есть необходимость: знакомясь с публикуемым рассказом, читатель сам вспомнит излюбленные лесковские ходы.

И все же: произведение, так и не прорвавшееся к массовой аудитории, написанное в полуфельетонной манере, по следам конкретных - прочно сегодня забытых - политических событий, оказывается в одном ряду с ключевыми в творчестве Лескова текстами? Не преувеличение ли?

Ответ даст читатель. И конечно - время. Стоит, однако, иметь в виду, что Лесков вынашивал этот замысел не один год и провел его через цепь вполне завершенных редакций, настолько к тому же разных, что некоторые из них могут читаться как самостоятельные произведения (первое упоминание о замысле относится к 1888 г., один из промежуточных вариантов - к 1891; окончательный текст появился, видимо, чуть позже). Эта настойчивость в работе - не такая уж, кстати, частая у Лескова - симптоматична. И прежде всего бросается в глаза, что почти все те реальные лица (выведенные в основном под вымышленными именами), кого Лесков рисует в рассказе с неизбывной иронией, называя "людьми крутой патриотической складки", двумя десятилетиями ранее составляли круг его непосредственного общения - отнюдь не тесный приятельский кружок, но сообщество единомышленников, связанных сотрудничеством в одних и тех же - консервативных - изданиях и тяготевших к платформе М. Н. Каткова, признанного "столпа" правой печати. Альянс, правда, был недолгим. В начале 1870-х гг. писатель всерьез разделял их взгляды, но уже к концу десятилетия бесповоротно им изменил.

Политические убеждения Лескова прошли извилистый путь - прихотливый, казавшийся многим путаным, но и выстраданный, и по-своему логичный.