Неуловимые   ::   Насибов Александр Ашотович

— Лечусь, — усмехнулся Керимов. — А с оружием как?.. А ну, вылезай!

Шофёр озадаченно посмотрел на него.

— Вылезай говорю, — повторил Керимов, — будешь за пассажира.

Шофёр остановил машину, выпрыгнул на дорогу, обошёл вездеход. Керимов передвинулся влево и занял место у руля. Шофёр сел рядом. Офицер вытащил из кармана маленький трофейный маузер, вынул обойму, проверил патронник и передал оружие водителю.

Машина тронулась. Солдат стал разбирать пистолет. Аскер молча наблюдал за ним.

— Эх вы, — вздохнул он, когда шофёр замешкался со съёмом ствола. — А прошлый раз автомат не могли наладить. Ко всему ещё — и машина барахлит!

— Что вы!.. Я же её как ребёнка!..

— Свеча во втором цилиндре, — сказал Керимов, притормозив и передавая водителю руль. Тот хотел возразить, но прислушался к мотору и прикусил язык: свеча и впрямь барахлила.

— Итак, — продолжал Керимов, — подведём итог. Человек не заботится о себе, не знает оружия врага, не бережёт свою технику. Может из него получиться разведчик? Не может!

Водитель молчал. Молчал и Керимов. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, задумался, перенесясь мысленно к далёкому прошлому…

Странно иной раз складывается судьба человека!.. Взять, к примеру, его. Решающую роль в том, что он стал разведчиком, сыграли увлечения юных лет: иностранные языки, точнее — немецкий, и футбол. Любовь к языку привила соседка, вдова известного инженера-химика, проработавшего четверть века в советских технических представительствах в Германии, а на склоне лет поселившегося в родном городе Баку и вскоре там умершего.

Соседка была очень дружна с матерью Аскера. Обе потеряли мужей, а затем по ребёнку: Окюма-ханум — старшего сына, а Марта Львовна — дочь.

Став одинокой, соседка всю свою любовь перенесла на Аскера. Мальчик тоже полюбил старую женщину — всегда чуть печальную, ласковую, добрую. Долгими зимними вечерами, когда за окнами выл и метался норд, особенно уютно было у Марты Львовны, в кабинете покойного мужа. Там все до мелочей сохранялось, как и при жизни инженера. На высоких во всю стену полках стояли длинные ряды книг, зелёный колпак лампы струил неяркий свет; в печке потрескивали дрова. В углу стучали большие часы. Аскер забирался с ногами в глубокое кресло, прижимался щекой к его грубоватой коже и слушал.

Марта Львовна, надев пенсне, сидела за столиком.

Старушка рассказывала ему о Германии, которую знала превосходно. Неторопливо и ровно лилась её речь. И перед глазами Аскера вставали то улицы шумного Берлина, то старинные, причудливой архитектуры замки Баварии, то гигантские заводы и шахты Рура…

Марта Львовна задумывалась, умолкала, и тогда Аскер боялся шелохнуться, ожидая продолжения рассказа. Иногда старая женщина прерывала повествование. Приставив к стеллажам лестницу, она взбиралась наверх, отодвигала стекло и вынимала книгу. Обычно это был том старинного издания в выпуклом многоцветном переплёте, тяжёлый и чуть запылённый. И запах у этого тома был особенный, не похожий на запахи других книг…

Аскер осторожно листал страницы, с острым любопытством рассматривая непонятные и казавшиеся загадочными буквы, странные картинки — на них были изображены волшебники, феи, драконы…

Однажды в его руках оказался том сказок братьев Гримм, огромный, тяжёлый, в толстом переплёте с металлическими уголками и застёжками. Марта Львовна разрешила ему взять книгу к себе. Почти всю ночь рассматривал её Аскер, а на утро с сожалением вернул — читать-то он не мог по-немецки!

— Так научись, — сказала вдова. — Хочешь, буду учить?

Аскер с радостью согласился.

Все это произошло, когда ему было одиннадцать лет. Началась учёба. Аскер оказался не без способностей, и дело быстро пошло вперёд.