Одиссея стрелка   ::   Шоу Ирвин

 – Оба они хорошие парни, лучше и не придумаешь, только лейтенант долго приглядывался к ним на земле, в воздухе, в бою и убедился, что они не тянут. А он чувствует себя в ответе за нас: сколько улетают, сколько прилетают, и он считает, что Симпсона и штурмана опасно держать в машине. Он хочет подать рапорт, затребовать двух новеньких, как только мы доберемся до Индии. Ну, и боится даже подумать, каково будет Симпсону и штурману, когда они узнают, что он их списал. Вот он и сидит у КП и никого не видит. – Уайтджек вздохнул. – Лейтенанту двадцать два. Такая ответственность в двадцать два – это нелегко. Если увидите Симпсона или Новака, не говорите им ничего, ладно?

– Ладно.

– Наверное, такое всюду бывает. В любой армии.

– Всюду.

Уайтджек поглядел на часы. Снаружи доносился то усиливающийся, то утихающий рев двигателей, ставший за долгие годы неотъемлемой частью их жизни.

– Эх, – сказал Уайтджек, – и чего они не зачислили меня в пехоту? Я за триста ярдов бил из ружья кролика наповал. Так нет, меня берут в авиацию и суют в руки камеру. Что ж, сержант, вам, пожалуй, пора двигаться.

Медленно Стаис поднялся. Он натянул ботинки, положил бритвенный прибор в вещмешок и перекинул его через плечо.

– Готовы? – спросил Уайтджек.

– Да, – ответил Стаис.

– Этот рюкзачок – весь ваш багаж?

– Да, – ответил Стаис. – Меня внесли в список пропавших без вести, считали погибшим и все казенное барахло отправили на склад, а личные вещи

– матери.

Стаис окинул взглядом казарму. Освещенная тусклой походной лампочкой, она была похожа на всякую другую казарму, в какой бы части света она ни находилась, подобие родного дома для каждого, кто хоть раз прошел через нее. Вроде бы он ничего не забыл.

Они вышли в мягкую, наполненную гулом моторов ночь. Нервные вспышки маяка озаряли небо, затмевая на мгновение мерцание бесчисленных южных звезд.

Возле КП Стаис увидел молоденького лейтенанта. Съежившись на старом плетеном шатком стуле, он отрешенно уставился куда то через летное поле.

– Не прилетели? – спросил Уайтджек.

– Нет, – ответил лейтенант, не поднимая глаз.

Стаис вошел в помещение, затем в комнату, где лежал резиновый плот, новенький приемник и кусок материи, желтой с одной стороны и голубой – с другой. Полный, средних лет капитан устало объяснил им, что делать в случае вынужденной посадки на воду.

В комнате было человек тридцать, а то и больше – все будущие попутчики Стаиса. Среди них – два невысоких китайца, пять суетливых толстух из Красного Креста, три сержанта с большим количеством медалей ВВС, изо всех сил старавшихся показать, что ничуть не взволнованы предстоящей поездкой домой, и два полковника инженерной службы, на вид слишком старых для этой войны. Стаис почти не слушал объяснений полного капитана о том, как надувать плот, какие тянуть шнуры, какими рычагами двигать, где искать непромокаемую Библию.

Уайтджек поджидал его у входа, когда Стаис вышел, направляясь к самолету. Он протянул Стаису листок бумаги.

– Здесь мой домашний адрес, – проговорил он. – Кончится война – заезжайте как-нибудь в октябре, я вас возьму с собой на охоту.

– Большое спасибо, – сказал Стаис грустно. Через плечо Уайтджека ему виден был съежившийся на плетеном стуле лейтенант, по-прежнему глядевший куда-то в темноту поля.

Уайтджек пошел со Стаисом по забрызганной бензином асфальтовой дорожке к огромному самолету – рядом шагали китайцы, громкоголосые дамы из Красного Креста, сержанты. Оба молча остановились у трапа; остальные пассажиры выстроились за ними.