Рассказы, сценки, наброски   ::   Хармс Даниил Иванович

1931 год

Даниил Иванович Хармс

Синфония №2



Антон Михайлович плюнул, сказал «эх», опять плюнул, опять сказал «эх», опять плюнул, опять сказал «эх» и ушел. И Бог с ним. Расскажу лучше про Илью Павловича.

Илья Павлович родился в 1883 году в Константинополе. Еще маленьким мальчиком его перевезли в Петербург, и тут он окончил немецкую школу на Кирочной улице. Потом он служил в каком-то магазине, потом ещё чего-то делал, а в начале революции эмигрировал за границу. Ну и Бог с ним. Я лучше расскажу про Анну Игнатьевну.

Но про Анну Игнатьевну рассказать не так-то просто. Во-первых, я о ней почти ничего не знаю, а во-вторых, я сейчас упал со стула и забыл, о чем собирался рассказывать. Я лучше расскажу о себе.

Я высокого роста, неглупый, одеваюсь изящно и со вкусом, не пью, на скачки не хожу, но к дамам тянусь. И дамы не избегают меня. Даже любят, когда я с ними гуляю. Серафима Измайловна неоднократно приглашала меня к себе, и Зинаида Яковлевна тоже говорила, что она всегда рада меня видеть. Но вот с Мариной Петровной у меня вышел забавный случай, о котором я и хочу рассказать. Случай вполне обыкновенный, но все же забавный, ибо Марина Петровна благодаря мне совершенно облысела, как ладонь. Случилось это так: пришел я однажды к Марине Петровне, а она трах! – и облысела. Вот и все.

9—10 июня 1941 года

Даниил Иванович Хармс

* * *



Григорьев ( ударяя Семёнова по морде )

Вот вам и зима настала. Пора печи топить. Как по-вашему?

Семёнов

По-моему, если отнестись серьезно к вашему замечанию, то, пожалуй, действительно, пора затопить печку.

Григорьев ( ударяя Семёнова по морде )

А как по-вашему, зима в этом году будет холодная или тёплая?

Семёнов

Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое, то зима всегда холодная.

Григорьев (ударяя Семёнова по морде)

А вот мне никогда не бывает холодно.

Семёнов

Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.

Григорьев ( ударяя Семёнова по морде )

Я не зябну.

Семёнов

Ох!

Григорьев ( ударяя Семёнова по морде )

Что ох?

Семёнов (держась за щеку)

Ох! Лицо болит!

Григорьев

Почему болит?

и с этими словами хвать Семёнова по морде

Семёнов ( падая со стула )

Ох! Сам не знаю!

Григорьев ( ударяя Семёнова ногой по морде )

У меня ничего не болит.

Семёнов

Я тебя, сукин сын, отучу драться.

пробует встать

Григорьев ( ударяя Семёнова по морде )

Тоже, учитель нашелся!

Семёнов ( валится на спину )

Сволочь паршивая!

Григорьев

Ну ты, выбирай выражения полегче!

Семёнов ( силясь подняться )

Я, брат, долго терпел. Но хватит.

Григорьев ( ударяя Семёнова каблуком по морде )

Говори, говори! Послушаем.

Семёнов ( валится на спину )

Ох!…

19 … год

Даниил Иванович Хармс

Победа Мышина



Мышину сказали:

– Эй, Мышин, вставай!

Мышин сказал:

– Не встану,– и продолжал лежать на полу.

Тогда к Мышину подошел Калугин и сказал:

– Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать.

– Нет,– сказал Мышин, продолжая лежать на полу.

К Мышину подошла Селизнева и сказала:

– Вы, Мышин, вечно валяетесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить взад и вперед.

– Мешал и буду мешать,– сказал Мышин.

– Ну, знаете,– сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:

– Да чего тут долго разговаривать! Звоните в милицию.

Позвонили в милицию и вызвали милиционера.

Через полчаса пришел милиционер с дворником.

– Чего у вас тут? – спросил милиционер.

– Полюбуйтесь,– сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:

– Вот. Этот гражданин все время лежит тут на полу и мешает нам ходить по коридору. Мы его и так и этак…

Но тут Калугина перебила Селизнева и сказала:

– Мы его просили уйти, а он не уходит.

– Да,– сказал Коршунов.

Милиционер подошел к Мышину.

– Вы, гражданин, зачем тут лежите? – сказал милиционер.

– Отдыхаю,– сказал Мышин.