Шоколад на крутом кипятке   ::   Эскивель Лаура

Несмотря на то, что прошло время, она могла отчетливо вспомнить звуки, запахи, шуршание праздничных платьев по только что навощенному полу и беглые, поверх плеча, взгляды Педро… Ах, эти взгляды! Она несла к столу поднос со сладким желточным желе, когда ощутила жаркий, прожигающий кожу взгляд. Она оглянулась, и ее глаза встретились с глазами Педро. В этот момент она ясно поняла, что должен испытывать пончик при соприкосновении с кипящим маслом. Было настолько реальным ощущение жара, охватившего все ее тело, что в страхе от того, не высыпят ли у нее, как у пончика, пупырышки по всему телу, – на лице, животе, на сердце, на грудях, – Тита не смогла выдержать этот взгляд и, опустив глаза, быстро пересекла гостиную в противоположном направлении, в ту сторону, где Гертрудис педалировала на пианоле вальс «Юные очи». Она оставила поднос на столике посреди гостиной, рассеянно взяла попавшийся ей по пути бокал с ликером «Нойо» и присела возле Пакиты Лобо с соседнего ранчо. Установившаяся дистанция между ней и Педро ничуть не помогла – Тита чувствовала, как струится по ее жилам охваченная пламенем кровь. Густой румянец покрыл ее щеки, она не знала, куда спрятать взгляд. Пакита заметила, что с ней происходит нечто странное, и, весьма озабоченная этим, завязала с ней разговор:

– Вкусный ликерчик, не правда ли?

– Простите?..

– Тита, ты рассеянная какая-то. Что с тобой?

– Да, да… Большое спасибо.

– В твоем возрасте порой не зазорно пригубить немного ликера, птичка. Но скажи, твоя матушка разрешает тебе это? Мне кажется, ты возбуждена и вся дрожишь, – и заботливым тоном добавила: – Лучше не пей больше, а то цирк получится.

Только этого не хватало! Чего доброго, Пакита Лобо решит, будто она пьяна. Тита не могла допустить, чтобы у той осталась хотя бы тень сомнения, – еще нашушукает про это Матушке Елене. Страх перед ней заставил ее на время забыть о существовании Педро, и она постаралась вести себя так, чтобы Пакита ни на миг не усомнилась в ясности ее рассудка и в живости ее ума. Она поболтала с ней о некоторых слухах и разных пустяках. Сверх того она поведала Паките рецепт ликера «Нойо», которым та восхитилась. На этот ликер уходит четыре унции косточек абрикоса альберчиго и полфунта косточек простого абрикоса, все это заливают одним асумбре воды и оставляют на двадцать четыре часа, чтобы косточки размякли, после чего их перемалывают и настаивают на двух асумбре водки, срок выдержки пятнадцать дней. После чего делается перегонка. Когда два с половиной фунта хорошо толченного сахара растворятся в воде, добавляют четыре унции апельсинного цвета, все это перемешивается и процеживается. И, чтобы у Пакиты не оставалось сомнения по поводу физического и умственного состояния Титы, она как бы вскользь напомнила ей, что один асумбре содержит 2,016 литра, ни больше ни меньше.

Так что, когда Матушка Елена подошла, чтобы спросить Пакиту, хорошо ли о ней заботятся, та с воодушевлением ответила:

– Я чувствую себя превосходно! У тебя чудесные дочери. И беседовать с ними одно удовольствие!

Матушка Елена велела Тите отправиться на кухню за сандвичами, чтобы обнести ими присутствующих. Педро, который совсем не случайно оказался рядом, вызвался помочь ей. Не зная, что ответить, Тита торопливо пошла в сторону кухни. Близость Педро заставила ее нервничать. Она вошла в кухню и стремительно направилась к подносу с аппетитными сандвичами, которые на кухонном столе покорно ожидали своей участи – быть съеденными.

Навсегда запомнила она случайные касания их рук, когда оба в одно и то же время нескладно ухватились за поднос.

Именно тогда Педро и объяснился ей в любви.

– Сеньорита Тита, я хотел воспользоваться случаем поговорить с Вами с глазу на глаз и сказать, что я очень люблю Вас. Я знаю, что это объяснение самонадеянно и поспешно, но так трудно приблизиться к Вам, и я решил сделать это не позднее сегодняшнего вечера.