След человека   ::   Москвин Николай

- Какой папа?

Но, взглянув на Лизу, подавшуюся вперед, и заметив в полумраке ее заблестевшие глаза, устремленные на правую часть экрана, Варя, перехватив ее взгляд, увидела там человека в меховой безрукавке, который, стоя в какой-то дощатой, грубо сколоченной люльке, куда-то медленно спускался на тонком тросе. Под люлькой появилась чернота, которая поползла вверх, а люлька, казалось, остановилась. Когда чернота заполнила весь экран, человек неловко перелез через борт люльки и пошел в темноту. Там, в глубине, показались бледные фонари и какие-то люди в телогрейках и полушубках. Некоторые из них сидели на корточках и пальцами, осторожно, словно боясь наколоться, отгребали что-то сыпучее.

На экране мелькнула надпись: "...и поднимались из пепла дома" - и вслед открылось- небо, белые облака, косогор с расщепленными, обугленными деревьями, от которых в ряд шли новые высокие избы с не покрытыми еще ребрами стропил.

Варя посмотрела на людей, которые ходили около ближнего дома или сидели с топорами на крыше, - того человека безрукавке тут не было. Она взглянула на Лизу и по ее глазам поняла: нет его. Да тут и в самом деле было все другое: и место, и люди, и время года - там в зимнем, а здесь в рубахах, в майках.

Ведь это кинохроника, - шепотом сказала Варя, объясняя не то себе, не то подруге, - из разных кусочков...

- Да... да... А ты видела, как он спускался? - Узкие глаза Лизы были сейчас круглы и блестели. - Я его сразу узнала.

- Но ведь его нет?

- Нет...

- Как же тогда?

Я не знаю... - Лиза снова стала смотреть на экран, точно ожидая объяснения. Но там все было другое и другое. - Ах, зачем мы болтали! Наверное, папа давно показался!

- Вот совсем и не давно! Я смотрела...

- Ничего ты не смотрела, а говорила!

- Нет, и смотрела!

Получалось, что Варя виновата, хотя Лиза говорила во время сеанса больше ее. На круглом, краснощеком лице Вари появилось недовольство, и полные губы ее вытянулись, но, понимая волнение Лизы, она легко взяла вину на себя.

- Все равно, - сказала она примирительно, - тебе придется смотреть эту картину еще раз.

Лизе это как-то не пришло в голову. Ей казалось, отец появился и исчез. А ведь можно смотреть еще и еще - с мамой, с Витькой.

Они вышли из кинотеатра. Над городом лежали поздние и редкие для мая мглистые от жары сумерки.

У белых тележек с газированной водой стояли молчаливые очереди, несмотря на поздний час, поливали улицы - пожилая дворничиха со строгим лицом обливала полуголых, в одних трусах, мальчишек, с визгом и смехом лезущих под белый, тугой жгут воды.

Вода попала и на Варю, и она тоже вскрикнула и засмеялась, но, взглянув на озабоченную Лизу, смолкла.

- Я не понимаю... Тебе радоваться надо, - сказала Варя, желая оправдать свой смех. - Ведь жив!

- Не может этого быть! Давно известно...

Лиза отвернулась и стала смотреть на витрину гастрономического магазина, мимо которого они проходили:

картонные консервные банки, деревянные сосиски, окорок из папье-маше... А дальше - пуговицы, флаконы, чулки... Начался другой магазин.

- Тогда, значит, ты перепутала, - тихо, в тон подруге, сказала Варя. Это не он, а только похож на него, тем более что стоял в профиль.

- Ну как не он! Когда улыбнулся, когда посмотрел вниз... Ну поворот головы, руки - все...

- Погоди! - Варя, блестя глазами, смело схватила подругу за руку и остановила ее. - Погоди! Ведь эту картину составляли из разных хроник, и там мог попасться кусочек, где твой папа снят раньше. Понимаешь, раньше, на фронте.

Но Лиза не поверила, как Варя рассчитывала.

Она внимательно посмотрела на простодушное, полнощекое лицо подруги.

- Папа пропал без вести в начале сорок четвертого года, - сказала она, продолжая путь, и Варя выпустила ее руку. - А здесь, в картине, восстановление после войны. Это раз. А второе - ты же видела, он не в военной уже форме, а в гражданской.