Возьми удар на себя :: Незнанский Фридрих Евсеевич
Страница: 2 из 24 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕСердце есть одно такое в мире, 20.05.10 - 12:59 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Возвращение к реальности давалось девушке с трудом:
— Где… эта… сволочь? — И, перехватив недоуменный взгляд адвоката, тяжело сглотнула, затем пояснила: — Этот проклятый трус, заявившийся с повинной? Где он?! Это он… он во всем виноват! Почему его не судили?! — Вы имеете в виду бизнесмена? — Адвокат сочувственно посмотрел на Катю. — Он уехал сразу после дачи показаний на первом заседании, к себе в Москву… По статье двести четвертой, если человек сам является с повинной, он от уголовной ответственности за коммерческий подкуп освобождается, проходит как свидетель. В Катиных огромных — отцовских — глазах полыхнул темный огонь: — Ах вот как? Ну это мы еще посмотрим! — Она повернулась к брату и матери, вырвала у Михаила свою руку. — От меня этот гад не уйдет! Клянусь, я отыщу его, найду и… Я убью его! — Катька, что ты несешь? — Анна Константиновна горько улыбнулась и покачала головой. — Дурочка… Маленькая моя дурочка! За порогом здания городского суда Вику встретил ветер, дувший прямо в лицо, почти ледяной, несмотря на середину мая. Впрочем, ветер в их городе дул всегда и всегда казался ледяным, даже в разгар лета. Недаром же их город когда-то назывался Симбирск, что в переводе, кажется, с чувашского означает «семь ветров»… Где Оля?! Вика в отчаянье огляделась: как она могла ее упустить? Суд проходил в закрытом режиме, тем не менее народу в день вынесения приговора набралось достаточно, чтобы оттеснить ее от подруги, в какой-то момент исчезнувшей из поля зрения, словно растворившейся в воздухе. Вика еще раз оглядела полупустую площадь и, немного поколебавшись, бросилась в сторону Венца, мысленно моля Бога, чтобы не ошибиться: в тяжелые минуты своей жизни Оля всегда уходила к Волге, на Венец — старую, но благоустроенную набережную. Вид мощно несущей свои воды реки, достигавшей в этом месте почти четырехкилометровой ширины, действовал на нее успокаивающе. «Только бы не случилось самое страшное, — молила Вика. — Господи, если Ты есть, сохрани Олечкиного младенца!.. Господи, если Ты…» И в этот момент она ее увидела: до Венца Оля не дошла. Она сидела на скамейке в конце площади, на самом солнцепеке, неловко согнувшись пополам, лица подруги Вика не видела. — Лялька! — Она бросилась к ней бегом, уже понимая, что случилось непоправимое. — Что с тобой? Что? Господи, я сейчас… Вика трясущимися руками нашарила в своей сумке мобильный телефон, с трудом попала на нужные кнопки. Потом они ждали «неотложку», казалось, целую вечность, крепко обнявшись, на жесткой и, кажется, грязной скамье. Ольга молчала, Вика говорила и говорила — не останавливаясь, словно в этом и было спасение: — Лялечка, милая, солнце мое, держись, ты должна держаться! Вы с Сашкой еще молодые, всего пять лет, а еще и выпустят раньше, вот увидишь… Олечка, держись… «Неотложка» наконец приехала и долго — слишком долго! — везла их в больницу — куда-то в Засвияжье. Потом Вика еще целую вечность сидела в унылой, лишенной окон приемной, выкрашенной отвратительной желтой краской. Потом, когда все было кончено, ее все-таки впустили к Оле в палату, и она едва узнала лицо подруги: бледное до синевы, с большими темными глазами, в которых плескалось одно только отчаяние и… и ненависть. Ольга заговорила первая. — Это был мальчик, — сказала она. Вика не выдержала, заплакала, стараясь не глядеть в изможденное лицо подруги, которое никак не могло принадлежать взрослой двадцатисемилетней женщине: горе не состарило ее, а словно наоборот, превратило в ту семнадцатилетнюю девчонку, какой она была, когда девушки подружились. И отчего-то это оказалось еще страшнее. — Не плачь, — жалобно попросила Ольга. — Я не плачу, — пробормотала Вика, поспешно вытирая лицо ладонью. — И ты не плачь… Сашке всего тридцать пять, он выйдет, и вы сможете все начать сначала! И детей еще целую кучу нарожаете! — Да… — каким-то странным тоном ответила Оля. И Вика насторожилась. — Лялька! — Это все из-за него… — перебила она подругу. И сосредоточенно сдвинула тонкие брови. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|