Желтые листья   ::   Преображенский Сергей

И разумеется деньги, целые кучи разноцветных красивых бумажек. Но почему-то, среди всего это великолепия, все чаще и чаще Володьке становилось скучно, ему вдруг начинало казаться, что с ним произошло какое-то страшное несчастье, а что именно он забыл. Леденящая душу тоска наваливалась на него, он пытался вспомнить, что же это могло быть, и не мог.

Вспоминалось почему-то, как в детстве, мать дала ему денег, чтобы он купил себе перочинный ножик с множеством лезвий, о котором он давно мечтал, а по дороге в магазин их у него отобрали мальчишки постарше. Он понимал, что это совсем не то, но все равно становилось жалко себя да слез, вот только плакать он уже давно разучился.

Словно приведение бродил он по своему огромному дому натыкаясь на безмолвных охранников и слуг, и не мог придумать, чем бы себя занять. Дела его уже давно перестали интересовать, налаженный экономический механизм работал сам, принося хозяину все новые и новые кучи денег. Покупать дорогие машины, мебель и прочие безделушки надоело, еда, даже самая изысканная не вызывала аппетита, пить он никогда не любил, а женщины, они все казались ему теперь резиновыми куклами. Податливые и послушные, готовые за деньги исполнить любую, самую нелепую его прихоть, они больше не радовали его. Он знал, что стоит ему отвернуться, и они тут же заткнут носы и скорчат самую тошнотную физиономию, ведь запах-то остался.

В такие минуты у него возникало ощущение, что его обманули. Ему вдруг начинало казаться, что все это богатство, к которому он так неистово стремился всю свою жизнь, работал без выходных, терпел унижения и насмешки, и главное этот отвратительный запах, это самое богатство — ничего не стоит.

Однажды, Володька ехал на своем новом «Мерседесе» и вдруг увидел возле киоска человека в серой куртке с капюшоном. Хотя с тех пор прошло много лет, но Володька сразу узнал его, это был Сашка Панкратов, когда-то они вместе учились в институте. И хотя они никогда не были друзьями, но сейчас Володька обрадовался ему, словно самому близкому и родному человеку.

Он приказал шоферу остановиться (сам он уже давно не садился за руль), вылез из машины и подошел к человеку в куртке.

— Здравствуй, Санек! — сказал Володька.

— Привет! — ответил Панкратов и спокойно посмотрел на Володьку. Ни супердорогой костюм в мелкую полоску от Версаче, ни сверкающий лимузин, казалось, не произвели на него никакого впечатления.

— Ну, ты как, чем занимаешься? — спросил Володька.

— Работаю в НИИ, женился, сын в пятом классе. В общем, как у всех.

— А я видишь, как поднялся, — не удержался от хвастовства Володька и махнул рукой в сторону «Мерседеса», — У меня крупный бизнес, живу в графском дворце, а денег этих, просто без счета!

Он вытащил из кармана целую охапку денег, здесь были и рубли и доллары, все вперемешку. Ему вдруг захотелось помочь своему старому другу (он почему-то уже считал Панкратова своим другом) и он сунул ему эти деньги.

— На, купи себе что-нибудь, машину, например, или квартиру. Если не хватит, я еще дам, у меня в «Мерседесе» полно!

Но «друг» почему-то не обрадовался такой щедрости, а посмотрел на Володьку насмешливо, и даже с какой-то обидной жалостью.

— Ты что, Золотов? Открой глаза, твой «Мерседес», всего лишь ржавая тачка, а эти «деньги» — гнилые осенние листья!

Сашка засмеялся и подбросил вверх разноцветные купюры. Ветер тут же подхватил их и понес вдоль дороги.

— Ты что, с ума сошел? Ведь это же деньги! — возмутился Володька и бросился собирать гонимые ветром бумажки. Когда он обернулся, Сашки уже не было.

* * *



Сашке Панкратову позвонила какая-то незнакомая женщина и сказала, что она мать Володи Золотова и что тот находится в больнице.