Заботы пятьдесят третьего года   ::   Степанов Анатолий

- Зло, а не люди, - возразил Алик.

- Люди, творящие зло, - не люди.

- Тогда и ты не человек, - решил Смирнов. - И я должен тебя уничтожить.

- Не сможешь, Саня. - Виллен был спокоен, рассудителен, несуетлив. Хорошо подготовился к разговору. - Не дам я тебе такой возможности.

- Ты их навел на Столба, ты им разъяснил, что он сделал отначку. Ты, вручив Цыгану пистолет, спровоцировал перестрелку, в которой Цыган был убит.

- Тебе ли, профессионалу, не знать, что все это недоказуемо! Украл у меня пистолет Цыган, украл, и все дела. Единственное, что ты можешь мне пришить, - незаконное хранение огнестрельного оружия. Да и то не мне одному. Пистолет-то наш общий с Алькой был.

- Угрожаешь, Робин Гуд вонючий?! - опасно полюбопытствовал Смирнов.

- Не угрожаю, нет. - Виллен же был доброжелателен. - Знакомлю вас с истинным положением дел. Да, кстати, Куркуля вы уже взяли?

- Он застрелился, - сказал Смирнов. - И пацана хорошего, Стручка, застрелил.

- Очень мило, - резюмировал Виллен.

Алик поднялся с дивана и попросил его:

- Встань.

- Пожалуйста, - весело согласился Виллен. Он знал, что сейчас Алик ударит, но не боялся этого.

Алик ударил его в челюсть. Виллен осел на пол. Прилег.

- Зря руки мараешь, - огорчился за Алика Смирнов и стал глядеть, как будет очухиваться Виллен.

Виллен открыл глаза, перевернулся на живот, встал на четвереньки. Цепляясь за столешницу, поднялся. Поморгал глазами, подвигал челюстью, проверяя сохранность. Как ни в чем не бывало спросил у Смирнова:

- Ты-то что ж хорошего пацана не выручил?

- Не сумел, - признался Смирнов и, хлопнув ладонью о стол, добавил: По недомыслию.

- Не огорчайся, - утешил его Виллен. - Не было хорошего пацана. Был маленький подлый вор.

- Тебе все люди отвратительны, да? - вдруг понял Алик.

- Не все. Но большинство, - подтвердил Виллен.

- И мы - в большинстве? - Алик хотел знать все до конца.

- Пока что в меньшинстве, - ответил Виллен, хихикнул и скривился: мелкое трясение челюсти, необходимое для смеха, вызывало острую боль. Подождал, пока боль уймется, и продолжил: - Поэтому и не хотел, чтобы вы докопались до всего до этого. Знал бы, что ты, Саня, Леркино письмо у Цыгана найдешь, хрена с два бы я вам фотографию с ее надписью показал...

- Знал бы, что я в старое дело нос суну, ты бы Елену с меховой фабрики уволил, - продолжил за него Смирнов. - Знал бы, что мы пистолет найдем, шурупчик бы заменил. Знал бы, что эксперты все до точности определят, труп ногой не переворачивал бы... Ты что, садист, Виллен?

- Нет. Просто проверить себя хотел - ужаснусь ли.

- И не ужаснулся, - докончил за него Алик.

- И не ужаснулся, - согласился Виллен.

- Пошли, Алик. - Смирнов поднялся. - Существуй, Виллен.

Совсем стемнело. Они вышли из калитки и увидели Валерию. Ее белое платье светилось в ночи. Она сидела на лавке у штакетника.

- До свидания, Валя, - попрощался Алик. Смирнов промолчал.

...Вышли на Красноармейскую и свернули на Малокоптевский. У дворовых ворот остановились, а во дворе опять танцы. Они стояли, смотрели, слушали.

- Как она теперь жить будет? - спросил Алик.

- Кто? - не понял Смирнов.

- Валерия, - пояснил Алик.

- Ри, - вспомнил Смирнов.