Зэками не рождаются   ::   Южный А.

Из прежних членов клана уцелел Лютый, который откинулся почти одновременно с Котенкиным, хотя Михайлову первоначально была определена мера наказания в десять лет, но он «раскрутился» в зоне еще на целых пять лет за изнасилование одного «голубого», высокого крупного мерина со смачными полными губами и кокетничающими глазами. Блатные «спецом» подогнали Лютому этого пышного породистого «петушка», дабы иметь компромат против Михайлова и урвать его хлебное место завхоза санчасти для своего землячка, покладистого и «своего в доску» парнишки, благо тот пообещал им наркоту и колеса.

— Ну что, братцы-кролики, — спокойно и сосредоточенно обратился Людоед к своим кентам, когда все утихли. — Дела-то неважнецкие. Бабулек [15] нет, перспектив пока никаких, считай, что последний хрен без соли доедаем. Лучше уж в зоне на баланде сидеть, чем лапу на воле сосать. — И после многозначительной паузы спросил тяжеловесно: — Что будем делать, а?

— Хэ, — хмыкнул один из новичков, озорной, бесшабашный парень по кличке Узбек, получивший свое прозвище за азиатское выражение лица. — Штопорнуть кого-нибудь и ничтяк. Что, мало чертей сейчас на курортах? Подошлем какую-нибудь биксу к жирному «гусю», она его затащит в проходняк, и мы его дербанем [16] .

— Да лучше уж хатенку какую-нибудь вымолотить [17] . Их сейчас навалом пустует, — вставил свое слово второй новичок в банде по кличке Бегемот — здоровый неуклюжий крепыш с глазами навыкате.

— А ты как мыслишь, Лютый? — обратился Котенкин к Михайлову.

— Все это не то, я думаю, — сдвинув к переносице брови, проговорил Лютый. — Менты не такие уж и быки, чтобы не выкупить нас, когда мы начнем действовать. Они шифруют все на ходу, и у таких, как мы, плотно сидят на хвосту. Переждать надо, думаю, малость, а потом уж можно потихоньку и загулять.

— Да… — в напряжении стиснув зубы, процедил Людоед. — А я-то думал, Шурик, срок тебе на пользу пошел. Ни хрена ты не тямаешь по этой жизни, как я вижу. «Бомбить, грабить»… — это обычно люди с одной извилиной повторяются.

Котенкин встал и начал медленно бить тусовки по квартире, заложив по старой зэковской привычке руки за спину. — Менты, Шурик, определяют все по почерку, а уж нас-то они сразу вычислят, будь уверен.

— Так-то оно так, а что придумаешь? — вызывающе дернул головой Михайлов.

— Думать надо, Шурик, ду-мать. Голова для чего дана? Думать… — И он многозначительно постучал указательным пальцем по своей голове.

— А где сейчас, интересно, Осинин? — спросил Лютый. — Что-то я его не вижу в нашем городе. Ведь он давно уже откинулся, может быть, даже условнодосрочно за хорошее поведение, а? — И он ехидно ухмыльнулся. — Я послал ксиву в зону, где он чалился перед выходом на волю. Ответили, что якобы он поженился на одной врачихе, которая спасла ему жизнь. Прямо в зоне зарегистрировался, змей, и она забрала его к себе домой, а потом они куда-то вообще сдернули.

— Где же искать его теперь?

— Никуда он от нас не денется, псина. Это точняком.



Глава вторая

Зеленый экспресс, в котором находились Виктор и Тоня, подошел к небольшому южному городу, когда город только-только начал просыпаться. Осинина поразили великолепные пальмы с веерообразными листьями, словно аккуратно вырезанными умелым мастером, и бесподобные экзотические растения и деревья.

После скудного, полного лишений севера, юг показался раем. Виктору все не верилось, что он на воле. Это было так необычно, так ново, что он не в состоянии был сразу осознать себя свободным. Ощущение простора, свободы действий и движения было каким-то непривычным, торжественным, песенным…

Долго еще Осинин не мог привыкнуть к воле, так же как он не мог тогда, много лет назад, оказавшись за колючим железным забором, понять, почему не имеет права дышать чистым воздухом, как Человек?! Ведь кислород необходим для вентиляции легких. Об этом все гуманное человечество трубит, а на деле все дышат угарным газом.