Проталины   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Это кара Господня за мою первую супругу. Пора к ней отправляться, прощения просить.

Я выскочила во двор. Боже мой! Ведь чувствовала, что больше не увижу папу, моего взрывного, доброго папу Яшу! Зачем вы остались в моей памяти слабым, со страхом в глазах перед черной неизвестностью небытия?

Мой пустой безразличный взгляд скользил по остовам иззябших кустов, по хлипким прутикам молодого сада, по приземистым домикам и зданию старого автовокзала. Вдруг увидела на его крыше, залатанной, где обрезками ржавого железа, где лохматыми кусками толя (рубероида), высокую, стройную березку. Порывы ветра трепали ее кудри, изгибали ствол. А она опять распрямлялась. Как туда попала? Судьба занесла? За что держится? За полусгнившую крышу? Питается дождями? И не погибает! Почему-то захотелось сказать березе: «Я буду тебя помнить хорошо и долго»…

Ко мне подошла старая женщина.

– Я все про тебя знаю от Якова Ивановича. Не переживай. Ты будешь жить с очень хорошими людьми. На этот раз тебе повезет, – сказала она, и повела в мою квартиру.

Откуда-то выскользнула Оля. Вид у нее был принужденный, натяну-тый.

– Дайте мне на память хотя бы одну медаль папы Яши, – попросила я.

– Мне они самой будут нужны, когда займусь переоформлением пенсии, – хмуро ответила Оля.

«Хорошо, что я припрятала за обложкой дневника любимую фотографию. Я сама делала это снимок на Седьмое ноября фотоаппаратом одного нашего знакомого. Папа Яша на ней самый красивый», – подумала я.

Моя сумка и портфель стояли вместе с чужим большим чемоданом. Смятенным детским умом я понимала, что больше никогда не вернусь сюда.

Папа, я полюбила вас слабого, обыкновенного, но очень доброго. Вы научили меня любить. Зачем покинули меня?

Я не плакала. Мне было все равно, куда, с кем, и зачем ехать.

Когда мы отправились на вокзал, уже совсем стемнело. Добрая соседка прокричала мне вслед: «Все у тебя будет отлично! Ты будешь счастлива!» Я не поверила ей, но мне очень хотелось слушать эти слова.