Бемби   ::   Зальтен Феликс

Тесно прижался он к этому мягкому, ароматному теплу и в неумелом голодном поиске отыскал добрый источник жизни.

И пока сын пил из нее благостную влагу, мать тихо шептала: "Бемби". Она вскидывала голову, прядала ушами и чутко втягивала ноздрями воздух. Затем, успокоенная и счастливая, целовала своего ребенка.

- Бемби, - говорила она, - мой маленький Бемби!

***

Ранней летней порой воздух тих, деревья стоят недвижно, простирая руки-ветви к голубому небу, и молодое солнце изливает на них свою щедрую силу.

Белые, красные, желтые звездочки усеяли живую изгородь кустарника. А другие звездочки зажглись в траве. Сумеречная лесная глубь сверкает, пылает всеми красками цветения.

Лес крепко и остро благоухает свежей листвой, цветами, влажной землей, юными нежно-зелеными побегами. Все звонче и богаче его многоголосье; погуд пчел, жужжанье ос, низкий звук шмелиной трубы влились в лесной оркестр. Первая пора детства Бемби...

Бемби шел за матерью по узкой тропе, пролегавшей между кустами. Это было приятное путешествие. Густая листва, уступая дорогу, мягко колотила его по бокам. Ему то и дело мерещились неодолимые преграды, но преграды рушились от одного его прикосновения, и он спокойно шел дальше. Тропинок было не счесть, они во всех направлениях исчертили лес. И все они были знакомы его матери. Когда Бемби остановился перед непроницаемой зеленой стеной жимолости, мать мгновенно отыскала лаз.

Бемби так и сыпал вопросами. Он очень любил спрашивать. Для него не было большего удовольствия, чем задавать вопросы и выслушивать ответы матери. Бемби казалось вполне естественным, что вопросы возникают у него на каждом шагу. Он восхищался собственной любознательностью.

Но особенно восхитительным было то нетерпеливое чувство, с каким он ожидал ответа матери. Пусть он порой и не все понимал, но тогда он мог спрашивать дальше, и это тоже было прекрасно. Иногда Бемби нарочно не спрашивал дальше, пытаясь своими силами разгадать непонятное, и это тоже было прекрасно. Подчас он испытывал чувство, будто мать нарочно чего-то недоговаривает. И это тоже было прекрасно, потому что наполняло его ощущением таинственности и неизведанности жизни, что-то сладко замирало в нем, пронзая все его маленькое существо счастливым страхом перед величием и неохватностью подаренного ему мира.

Вот сейчас он спросил:

- Кому принадлежит эта тропа, мама?

А мать ответила:

- Нам.

Бемби спросил:

- Тебе и мне?

- Да.

- Нам обоим?

- Да.

- Нам одним?

- Нет, - ответила мать. - Нам, оленям.

- Что это такое - олени? - спросил Бемби смеясь.

Мать посмотрела на сына и тоже рассмеялась.

- Ты - олень, я - олень, мы - олени. Понимаешь?

От смеха Бемби подпрыгнул высоко в воздух.

- Понимаю. Я - маленький олень, ты - большой олень. Правильно?

Мать кивнула.

- А есть еще олени, кроме тебя и меня? - став серьезным, спросил Бемби.

- Конечно, - ответила мать. - Много-много оленей.

- Где же они? - воскликнул Бемби.

- Здесь... всюду.

- Но я их не вижу!

- Ты их увидишь.

- Когда? - Охваченный любопытством, Бемби остановился.

- Скоро, - спокойно сказала мать и пошла дальше.

Бемби последовал за ней. Он молчал, раздумывая над тем, что значит "скоро". Ясно, что "скоро" - это не "сейчас", это "потом". Но ведь "потом" может быть и "не скоро".

Вдруг он спросил:

- А кто проложил эту тропу?

- Мы, - ответила мать.

Бемби посмотрел удивленно:

- Мы? Ты и я? Мать ответила:

- Ну, мы - олени.

Бемби спросил:

- Какие?

- Мы все, - ответила мать.

И они пошли дальше.

Бемби развеселился. Он храбро прыгал в сторону от дороги, но тут же возвращался к матери.

Вдруг что-то зашуршало в траве. Закачались папоротники, тонкий, как ниточка, голосочек жалко пропищал, затем все смолкло, лишь тихо шептались стебельки и травы, растревоженные чьим-то незримым бегом.

Это хорек охотился за мышью.