Калле Блюмквист - сыщик   ::   Линдгрен Астрид

Сикстен хлопнул себя по коленкам и долго еще хохотал, прежде чем ответить.

- Слепые курицы! - сказал он. - Сдались нам ваши паршивые бумажонки. Да они лежат у вас в комоде вместе с прочим хламом. Эх, вы, ничего не слышите и не видите!

- Куда им, они ведь копают, - заметил Йонте с довольным видом.

- Ну и здорово же вы копаете! - восхищался Сикстен. - Вот папка обрадуется, что ему не надо больше на меня ворчать за этот старый огород! Мне что-то неохота было приниматься за это дело в такую жару.

- Где уж, ты ведь так усердно Мумрика откапывал, что у тебя, наверное, до сих пор пузыри на руках не прошли, - предположил Калле.

- Это вам даром не пройдет, господа, - посулил Андерс.

- Да уж будьте уверены! - подхватила Ева-Лотта.

Она встряхнула испачканный носовой платок и сунула его обратно в карман.

Но что это - на самом дне кармана лежало что-то еще. Какая-то бумага... Ева-Лотта вынула ее и посмотрела. Вверху стояла надпись: "Вексель". Ева-Лотта рассмеялась.

- Нет, вы видали что-нибудь подобное, - воскликнула она. - Вот он, этот самый вексель! Выходит, он был у меня в шкафу все время, пока они там в Прериях ползали за ним по кустам! Ну, что я говорила - есть что-то в этих векселях ужасно глупое.

Она рассмотрела бумагу поближе.

- "Клас", - прочла она. - Совершенно верно. А он, кстати, очень красиво расписывается.

После чего Ева-Лотта скомкала вексель и бросила его в траву, где бумагу подхватил легкий летний ветерок.

- Tеперь уж его арестовали, так что все равно, какая у него подпись.

Калле ахнул и бросился сломя голову за драгоценной бумажкой. Он с упреком посмотрел на Еву-Лотту.

- Вот что я тебе скажу, Ева-Лотта, - сказал он, - ты плохо кончишь, если будешь вот так вот кидаться бумагами!

- Дод-а зоз-дод-рор-а-вов-сос-тот-вов-уе-тот. А-лол-а-я Рор-о-зоз-а, - неуверенно произнес Сикстен. - Ведь до чего простой язык, если разобраться!

- Да, это ты теперь говоришь, когда знаешь, в чем дело, - возразил Андерс.

- И вам еще надо научиться говорить во сто раз быстрее, - добавил Калле.

- А не то чтобы сегодня один слог, а завтра другой, - сказала Ева-Лотта. - Надо тарахтеть, как из пулемета.

Все рыцари Белой и Алой розы собрались на чердаке, где Алые только что прослушали первый урок разбойничьего языка. Дело в том, что, поразмыслив хорошенько, Белые розы поняли, что посвятить Алых в тайну этого языка - их гражданский долг. Учителя в школе всегда проповедовали, как важно знать языки. Как же они были правы! Что бы делали Андерс, Калле и Ева-Лотта тогда в Усадьбе, если бы они не знали разбойничьего языка? Калле думал над этим несколько дней и наконец сказал Андерсу и Еве-Лотте:

- Мы не имеем права допускать, чтобы Алые прозябали в таком ужасающем невежестве. Они же пропадут ни за грош, если когда-нибудь столкнутся с убийцей!

И Белые розы открыли у себя на чердаке курсы по изучению разбойничьего языка.

Сикстен имел устойчивую двойку по английскому, ему бы день и ночь зубрить английскую грамматику - до переэкзаменовки оставались считанные дни, - но он считал разбойничий язык куда более важным.

- Английский язык почти все убийцы знают, - заявил он, - от него большой пользы не получишь, а без разбойничьего языка капут.

Вот почему трое Алых часами сидели среди мусора на чердаке и упражнялись с трогательным усердием.

Урок был прерван приходом булочника Лисандера. Он держал в руке тарелку со свежими булками. Отдав их Еве-Лотте, он сообщил ребятам:

- Недавно звонил дядя Бьорк и сказал, что Мумрик вернулся.

- Кок-рор-а-сос-о-тот-а! - восторженно произнесла Ева-Лотта и впилась зубами в булку. - Пошли в полицейский участок!

- Кок-рор-а-сос-о-тот-а! Tак-то так, - сказал булочник.