Особые заслуги   ::   Хмелевская Иоанна

А так…

— Да нет, — запинаясь начала Яночка. — Мы не… Мы только…

Пани Кристина тихо посоветовала:

— Не торопись, подумай, что скажешь.

Мизина мама, разумеется, не привыкла сидеть молча.

— Ой-ой! — принялась она выкрикивать. — Так нехорошо ругаться! А ваши дети ругаются! Мизя сама слышала! Мизюня, ведь они выражались, правда?

— Ой-ой! — как эхо повторила её дочь тем же самым скандальным голосом, только более тоненьким. — Ругались! Страшно! Страшными словами! И повторяли это ругательство тысячу раз!

— Так ведь для того и ругались, чтобы ты обиделась! Потому что ты не сразу обиделась! Пришлось! — вырвалось у Павлика. — И никогда больше к нам…

Папа и мама Хабровичи переглянулись. Кажется, кое-что они начали понимать. Но это ещё не оправдание…

— И всё-таки я на вас надеялась. И не ожидала такого, — с горечью произнесла пани Кристина. — Нехорошие выражения…

— Да не выражения, всего ведь одно слово! — воскликнула её дочка. — И только в случае крайней необходимости.

— Одно слово, одно слово! — проворчал пан Роман. — Одного слова бывает достаточно для того, чтобы испаскудить язык. Какое слово?

Ответом было мёртвое молчание. Тогда пан Роман обратился лично к сыну:

— Что за слово? Будь так любезен повторить его.

Павлик густо покраснел. Повторить неприличное слово при.всех! А отец назидательно сказал:

— Если ты стесняешься произнести это слово при родителях, значит, тебе должно быть стыдно произносить его даже мысленно. А теперь, пожалуйста, повтори его громко и отчётливо! Чтобы все слышали!

Взвизгнув, Мизя на всякий случай заткнула уши. Павлик, уже не красный, а какой-то багровый, переступил с ноги на ногу и заикаясь произнёс:

— Но я не могу… вот так… ругаться без всякой причины.

— Вот именно, ты должен услышать, как твои выражения звучат без всякой причины. Ну!

— Да не могу я…

— Нет, можешь. Мог тогда обругать девочку, сможешь повторить это слово и сейчас.

— Ладно. Давай я его скажу тебе на ухо.

— Нет, — упорствовал пан Роман. — Громко и отчётливо.

Яночка отважно бросилась на помощь брату.

— Я тоже говорила! — призналась она. В отличие от брата девочка, напротив, была очень бледная.

— Тем хуже, — огорчился строгий отец; — Но повторит его Павлик. Не станете впредь тайком повторять слова, которые стыдитесь произнести вслух. Ну же!

Павлик обречённо взглянул на отца. Тот был неумолим. Придётся подчиниться. Значит, следует собраться с силами, настроиться. И мальчик взглянул на Мизю. На эту противную девчонку, из-за которой им пришлось вытерпеть столько неприятностей. Глупая, трусливая курица! И оказывается, К тому же и ябеда. Столько им нервов испортила, столько чудесных задумок, сорвалось из-за этой…Ах, так! Ну хорошо же, если уж его заставляют произнести страшное проклятие, пусть и она его услышит! И мстительно, набрав полную грудь воздуха, мальчишка оглушительно заорал:

— Тррреотрррава!!!

Мизя испуганно хрюкнула, её мать подскочила на стуле, пан Роман онемел.

— Как? Как ты сказал?!

— Повторить ещё раз? — разохотился Павлик.

— Давай я! — вызвалась сестра. — Должно же быть по справедливости. Тррреотрррава!!!

Теперь и мать Мизи хрюкнула. У пани Кристины прорезался наконец голос.

— Что это? — слабо произнесла она. — Что это означает?

— Не знаем! — угрюмо ответила её дочь. — Одно знаем — уж хуже этого ничего быть не может. И честно признаемся.

Пан Роман издал вдруг такой звук, словно подавился, сорвался со стула и выскочил в коридор. Все слышали, как он с грохотом скатился с лестницы, хлопнула дверь внизу. У Павлика волосы на голове встали дыбом. Бедный папа, так переживает! Даже из дому ушёл.