Особые заслуги   ::   Хмелевская Иоанна

А все из-за них! И чуть не плача мальчик взмолился:

— Мы можем пообещать… поклясться… никогда больше не будем выражаться! Никогда! Поклясться можем!

К просьбам брата присоединилась Яночка.

— Ведь мы и раньше очень редко выражались. Только совсем в исключительных случаях! И никто никогда не слышал…

Мизина мать возмущённо вскричала:

— Ой-ой! Мизя слышала! И вы должны поклясться…

— Не до Мизи тут! — крикнул Павлик, — Бедный папа! Не хотели мы его огорчать! Он что, насовсем сбежал из дома? Я побегу…

В отличие от детей, пани Кристина прекрасно понимала, что происходит с её мужем, и поспешила удержать тоже сорвавшегося с места сына.

— Сиди! Отец не сбежал. Он… он… просто спустился в кухню поставить на газ чайник. А сейчас давайте поговорим о чем-нибудь другом.

И наступила расплата. Целых полчаса пришлось Павлику и Яночке сидеть и вежливо рассказывать в подробностях о янтарных сокровищах. Худшее наказание вряд ли можно придумать. Рассказывать о прекрасном янтаре столь отвратительным, столь мерзким личностям, как Мизя и её мамаша — это было свыше сил детей. Но мама оказалась неумолимой. Пришлось подчиниться.

Мизина мама заявилась к Хабровичам вовсе не для того, чтобы пожаловаться на невоспитанных детей. И ею, и Мизей двигало любопытство. Впрочем, слабо сказано — не любопытство, а просто раскалённое добела желание узнать все о сказочных сокровищах, к которым Хабровичи оказались причастны. Нецензурное же выражение их детей явилось лишь самым подходящим, по мнению обеих, предлогом для того, чтобы явиться к Хабровичам после некоторого охлаждения в их отношениях, наступившего в последнее время. Непреодолимая страсть услышать историю о сокровищах из первых уст превозмогла нежелание встречаться с невоспитанными детьми, оскорбившими грубыми выражениями нежные ушки Мизюни. Начали с выяснения отношений, добились обещания не прибегать к крепким выражениям, теперь, сразу же позабыв об этих выражениях, обе смогли всецело окунуться в любимую стихию. И Яночка, и Павлик прекрасно поняли стратегию Мизи и её мамы, поняли, что они не так уж шокированы их невоспитанностью и охотно им её прощают, но это не изменило их отношения к гостьям. Отнюдь. И даже, напротив, усугубило неприязнь. Хорошо, выражаться они больше не будут, раз обещали, значит, следует придумать что-то другое. Яночка принялась обдумывать идею ношения с собой живой рыбы, Павлик — о банке с медузами. Хорошо бы какую змею найти, да где её найдёшь? Ни разу не видели в этих местах, а ведь исходили их вдоль и поперёк. Наконец гостьи распрощались и ушли.

Тут вернулся пан Хабрович. Павлик, увидев отца, встрепенулся, с сердца свалился тяжёлый камень, и мальчик поспешил заверить родителей:

— Ну, ладно, мы вам торжественно обещаем больше никогда в жизни не говорить…

Он споткнулся, как-то слишком просто это прозвучало. Для такого случая надо бы найти более торжественные слова. И, поднапрягшись, мальчик закончил:

— Мы обещаем никогда не прибегать к подобным выражениям. Даже… даже… про себя… даже мысленно!

Яночка чистосердечно призналась:

— Вот только теперь и не знаю, к каким будет прибегать. Ведь человеку иногда просто необходимо… ну, того… выразиться, когда человека что-то… или кто-то… — выведет из себя. И может быть, вы бы нам разрешили… конечно, не так просто, а за какие-то уж совсем выдающиеся заслуги… Папа и мама Хабровичи обменялись всполошённым взглядом, и папа поспешил заявить:

— Нет, нет, не надо нам давать торжественного обещания! Более того, мы с мамой разрешаем в совсем уж исключительных случаях пользоваться упомянутым вами выражением, если это так необходимо человеку.

Тут уж его дети просто ушам своим не поверили.

— Как? Вы разрешаете нам выражаться?

— Выражаться нехорошими словами мы не разрешаем и никогда не разрешим.