А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии   ::   Анненский Иннокентий

Таковы «Картина вечера» (1838), «Вакханка» (1841), «Горы» (1841), «Барельеф» (1842), «Вертоград» (1841), «Ax, чудное небо…» (1844), «На дальнем севере моем» (1844), «Розы» (1857), «Пери» (1857), «Претор» (1857), «Весна» (1857), «Весна» (1854), «Поле зыблется цветами» (1857), «Журавли» (1855), «Пейзаж» (1853), «Альпийские ледники» (1859), [17] «Альпийская дорога» (1859), [18] «Все серебряное небо» (1859), [19] «Рассвет» (1863), «Сидели старцы Илиона» (1869), «Из испанской антологии» (1, 4, 5, 6) (1879), [20] «Из турецкой антологии» 1, 2 (?), [21] из «Крымских сонетов» Мицкевича: «Алушта днем» (1869), «Лилия» Гейне (1857), «Чайльд-Гарольд» (1857), «Здесь место есть…» (1867), [22] «Мертвая зыбь» (1887), «Над необъятною пустыней Океана» (1885), «Денница» (1874), «У Мраморного моря», «Румяный парус». [23]

Рисовать Майков вообще любил, и нередко картина, назойливо возникавшая в его воображении, по ассоциации подобия смягчала у него горечь живописуемого чувства.

Так, в стихотворении, обращенном к великому князю Константину Константиновичу, горечь сознания своей старости у поэта сглаживается нарисованной им по этому поводу картиной новых побегов на месте вырубленного старого леса. Или в красивом стихотворении 1871 г., где поэт говорит о женщине, давно потерявшей ребенка и у которой радость все еще вызывает только слезы, он успокаивает свое взволнованное чувство следующей прекрасной картиной:

Луч даже радости над пасмурным челом

Нежданно слезы лишь на очи вызывает…

Так хмурой осенью стоит недвижен лес,

И медленно туман на листья оседает;

Прорвется ль луч с яснеющих небес,

Игривый ветерок вспорхнет, его встречая,

Но с улыбнувшихся древес

Вдруг капли крупные посыплются, блистая. [24]

Я уже указывал на то, что Майков был мастером красок. При изучении эстетической стороны поэзии довольно любопытно порою остановить внимание на сочетании красок в поэтических изображениях. Это мало наблюдавшийся, но весьма распространенный поэтический прием. Такими сочетаниями из наших поэтов не был особенно богат вообще мало красочный Пушкин:

Грудь белая под желтым жемчугом

Румянилась и тихо трепетала. [25]

и очень богат поэт гор и туч Лермонтов:

С глазами, полными лазурного огня,

С улыбкой розовой, как молодого дня

За рощей первое сиянье. [26]

О красках у Лермонтова мне пришлось довольно много говорить в очерке «Об эстетическом отношении Лермонтова к природе». [27] Но особенными мастерами в этой области явились новые французские поэты, с Бодлером и Верленом во главе, — вообще их заслугой надолго останется, кроме обогащения языка, повышение нашей эстетической чувствительности и увеличение шкалы наших художественных ощущений.

Майков, начиная со своих первых опытов, любил сочетания красок и остался верным этой любви до последних лет творчества.

Его ранний «Сон» (1839) представляет две группы сочетаний: сначала желтого, синего и белого, а затем золотого, темно-красного и палевого, а в пьесе «Мертвая зыбь», написанной в 1887 г., мы находим следующее сложное сочетание цветов:

Волны в свинцовом море бегут, обгоняя друг друга.

Хвастаясь друг перед другом трофеями битвы, клочьями синего неба.

Золотом и серебром отступающих туч, алой зари лоскутами.

Отмечу еще несколько красивых сочетаний:

1) Янтарный, кровавый и серебряный с пурпуровым отливом [28] (1841).

2) Черный с синим (1841), черный с розовым [29] (1839).

3) Воздушный пурпур, розы и золото [30] (1839).

4) Белый на белом [31] (сравни лермонтовское «Чернея на черной скале»). [32]

5) Лиловый, оранжевый и бледно-синий [33] (1844).

6) Коралл, опал и золото [34] (1841).

7) Палевый, [35] алый и белый [36] («Неаполитанский альбом» 1858–1859).

8) Лазурный и розовый [37] (1890).

9) Лазурный и красный (1857).

10) Серебряный и серебряный [38] (1858).

11) Рдяный, золотой, жемчужный, опаловый, синий [39] (1841).