Анискин и Боттичелли :: Липатов Виль Владимирович
Страница: 32 из 35 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОпять сентябрь, и голос звонкий, 01.09.10 - 11:17 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Стеариновая свеча освещала смятую, скрученную в мучительные жгуты простыню, подушку с судорожно закушенным углом, одеяло с перекошенным пододеяльником. - Васька, - шепотом сказал участковый, - что ты сделал с собой, Васька! Неганов плакал. Слезы медленно катились по щекам, пропадали в бороде, которая все еще лихо торчала. Он едва уловимо вздрогнул, когда участковый подошел к нему, наклонившись, положил тяжелую руку на плечо. В таком положении они были долго: рука Анискина лежала на плече Неганова, а расстрига беззвучно плакал. Потом поднял голову. - Вот видишь, Федька, - прерывающимся голосом сказал он. - Весь я износился. Я всю жизнь веру искал, а ты в одной вере жил, и через это ты счастливый... Ты, Федор, как святой, тебя власть должна иконой сделать. Это ведь с ума сдвинуться можно, что ты почти сорок лет милиционером служишь. Вот через это я тебе завидую, но теперь я в такую веру перешел, против которой ты слаб. Так что я, Васька Неганов, себя протопопом Аввакумом чувствую. Я, может, жизнь не зря прожил! - Силой, дерзостью веяло от расстриги. - Я теперь в радости живу! Я, может, первый из всех понял, что правда, она в... Водка - вот правда! Я латынь знаю: ин вино веритас! Истина в вине! Теперь перед участковым стоял тот Неганов, которого Анискин привык видеть: с фанатично блестящими глазами, с волосами, казалось, подхваченными ветром. - Так! - тихо сказал Анискин. - Эдак! Он не мог смотреть в глаза Неганову: сумасшедший огонек горел в них. Правая рука расстриги была вознесена над головой проповедническим, осеняющим жестом. Тоскуя, Анискин отвел глаза от Неганова. - Ты, Василий, ни в каком деле не знаешь края! - горько сказал участковый. - Когда ты в молодости в курганах татарское золото искал, так ты только мозоли на руках набивал, а теперь ты поперек дороги у людей, которых спаиваешь, встал. Это преступленье! Который уж раз в жизни, за пятьдесят с лишним лет, стояли вот так друг против друга - Анискин и Неганов! - Люди, народ тебе судья, Василий! - сказал Анискин. - Что ты плакал, это я не видел, но ведь, Василий, жизнь наша кончается. Ты об этом мыслишь? И осторожно, тихо, согнувшись, пошел к дверям. Был он такой, что спина казалась дряхлой-дряхлой, словно неживой. В нее и глядел Неганов... Глаза расширялись, наливались тоской, скорбью, страхом смерти... Из тайги пулей вылетели Петька и Витька, разевая рты в беззвучном крике, бежали со скоростью курьерского поезда к дому, где помещался кабинет Анискина. Взлетели чайками на крыльцо, скрылись в доме, несколько секунд стояла тишина, потом раздались два голоса. - Палку на месте оставили? - это испуганно прокричал Анискин. - Умницы! Криминалисты! - это радостно похвалил за оставленную на месте палку Качушин. Все это хорошо слышалось через распахнутое окно с резными наличниками. Было по-таежному темно, глухо, зябко. Качушин и Анискин сидели в засаде возле тайника; в темноте светилась забытая сучковатая палка. Анискин ждал спокойно, надвинув фуражку на глаза, временами клевал носом; капитан Качушин - молодой человек! - немного волновался. Раздались далекие, мягкие, вкрадчивые шаги. Тихонечко похрустывали сучки, шуршала сухая прошлогодняя хвоя; звуки шагов были необычными ватными. Капитаны насторожились, перестали дышать. - Во! - прошептал Анискин. - Пожаловали! - Приготовились, Федор Иванович, приготовились! - вынимая из сумки-чехла фотоаппарат с "блицем", шепотом отозвался Качушин. - Опустите плечо, помешает... Появился высокий человек. Борода - во! Черные очки - на лбу, усы торчат пиками, парик волнистый, негритянский; на ногах - матерчатые чехлы. Подошел, увидев забытую палку, вздрогнул, выпрямился, принял такую позу, точно стоял перед объективом. - Снимаю! - крикнул Качушин и щелкнул затвором. - Стоять на месте! Вспышка "блица" подобна громадной ветвистой молнии. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|