Остров Мадагаскар   ::   Мирер Александр

В корабле было ночное освещение -- тусклые синие лампы горели в коридорчике-отсеке, примыкающем к шлюзовой, и в каютном коридоре, кольцом охватывающем центральный ствол -- рубку. Они были в "первом пассажирском уровне" на этаже верхнего ряда кают, от первого до семнадцатого номера. Бросив взгляд вдоль кольцевого коридора, Николай увидел крупные светящиеся номера Кают, и красное очко под каждым -- пассажиры спали в койках-амортизаторах. Что же, правильно... Болтаться у самой Земли -- это же свыше человеческих сил. Интересно, как пассажирскому помощнику удалось их угомонить? Он подумал еще, что на "Мадагаскаре" не пахнет аварией -- и в переносном, и в буквальном смысле. После аварии горло Щиплет сварочный дым, запах горелой изоляции и азота, застоявшегося в резервуарах. Здесь приятно пахло смолой и чем-то еще, тоже приятным.

Методично щелкнул замок -- отворилась рубочная дверь. Почти в ту же секунду корабль вздрогнул -- старт ракете, доставившей Хайдарова был дан строго по инструкции, после проверки герметичности внутреннего люка. "Ускорение, даю ускорение, по счету от пяти даю ускорение", -- пробормотал корабельный компьютер. Все это проделывалось с отменной уставной четкостью. Ровно через пять секунд ноги Хайдарова коснулись пола. Инженер пропустил его в рубку. Замок щелкнул еще раз.

Первый уровень рубки-круглая низкая каюта -- была пуста. Пульт вахтенного инженера сонно светил огнями холостого хода. Кресло вахтенного повернуто к двери -- видимо, с него встал Албакай, чтобы встретить Хайдарова. Кресло подвахтенного сложено. Образцовый порядок. Словно не было этого проклятого метеорита, пропоровшего тройную броню пассажирского модуля всего два часа назад...

Инженер дал гостю оглядеться, затем скользнул вниз, во второй уровень рубки, занятый главной системой жизнеобеспечения. Затем -- в третий, штурманский, он же командирский отсек. Когда коричневые пальцы Албакая исчезли под полом, и Хайдаров заглянул в люк, чтобы удостовериться, что путь для него свободен? он вдруг понял -- чем пахнет в корабле. Вишневым компотом. Ну и ну, вот дела, подумал он. Поправил каску и прыгнул в люк.

Он не сомневался, что экипаж ждет, собравшись в командирском отсеке рубки. Но уровень был пуст. И командирское кресло посреди отсека, и кресло подвахтенного у ходового пульта, и все три "гостевых" -- у нижнего люка. Лишь на месте вахтенного штурмана сидел человек с непокрытой головой. Огненно-рыжий. Его каска висела за спинкой кресла, прихваченная подбородным ремешком к поручню. Он сказал:

-- Добро пожаловать, куратор.

Такой встречи Хайдаров не ожидал. Он благоразумно удержался от выражения эмоций. Сел. Теперь они с рыжим -- вторым штурманом и корабельным куратором Жерменом -- сидели по диаметру трехметрового отсека. Лучшая дистанция для серьезного разговора.

-- Ты -- Хайдаров, я помню тебя,-- сказал Жермен.

-- Я тоже тебя помню. Марсель. Это ты настоял, чтобы меня вызвали?

-- Ну, не совсем так. Я был за вызов, Албакай был против -- так, старина?

Инженер неопределенно улыбнулся. Проговорил:

-- Прошу меня извинить -- вахта... -- и одним движением втянулся в горловину люка.

-- Старина Ал шокирован, -- сказал Жермен.

-- Коллегиальная сплоченность?

Штурман энергично кивнул:

-- Добропорядочный корабль. Образцовый пассажирский лайнер, "Голубая лента" три сезона кряду. Добропорядочное происшествие -- не взрыв, не утечка, не уход с курса, а метеорная атака. Никто не виноват. И вдруг мы с командиром вызываем специалиста из института космической психологии.

-- Но командир голосовал за вызов?

-- Грант -- особой конституции человек.

-- С чем вы столкнулись?

-- Внесистемный метеорит. Небольшой, граммов на сто. Ударил в третий пассажирский ярус.

-- А Филип?

Филипом звали Шерну. Жермен сморщился так, что его шевелюра двинулась и блеснула.