Томас Рифмач   ::   Кашнер Элен

Как это у моей женушки на все рук хватал? - никогда не понимал. Верно в песне поется:

Всегда милосердна,

Душой хороша,

Рука на работу легка.

Дождь все моросил. С утра я занимался загоном для овец, а когда пришел в дом, услышал разговор.

- Гэвин, - говорит Мэг, - Томас мне тут порассказал про великий пир на День Всех Святых в Роксбургском замке. Там костры всю ночь горели, темный эль разносили и все рассказывали разные истории, чтобы разбудить рассвет и отогнать духов.

- Что-то в этом есть, - сказал я и взял лепешку. Когда она только успела их напечь? - Я слыхал про этот Роксбург. Говорят, важное место.

Арфист улыбнулся запекшимися губами.

- Я ведь оттуда и пришел. Довольно приличное местечко. Но у герцогов и рыцарей свои заботы. Его величество поменял резиденцию, и теперь у герцога воруют скот. По ночам рыцари гоняются за ворами, а однажды до того дошло, что пришлось оленя загнать, а то бы без обеда остались. Само собой, под вечер в замке не до веселья, я играю, они храпят и даже боевой клич не способен их разбудить.

- Выходит, арфист им без надобности? - спросил я. - Ну, встал бы да ушел,

- Я так и сделал.

- И герцог позволил?

Он так посмотрел на меня, словно я обвинил его во всех смертных грехах.

- Ни один мужчина мне не указ, - прохрипел он и опять закашлялся, потом подмигнул и добавил: - да и женщина тоже.

Мэг внимательно посмотрела на арфиста, а я подумал: "Может, он из тех, для кого закон не писан? Про менестрелей всякое поговаривают. Хотя, если вспомнить, среди них и убогих хватает. То слепой, то хромой, а музыка им будто взамен дана. Но про нашего так не скажешь. Вроде все при нем".

Арфист понял, что Мэг недовольна, и тут же сменил тему.

- Что это ты шьешь, хозяйка? Никогда такой красоты не видел. - Обращался он к ней как к знатной даме.

Мэг приподняла шитье.

- Это Древо Жизни, - объяснила она. - У моей матери был этот рисунок, а ей От бабки достался. Здесь в округе так не шьют, а в моих краях не шьют по-здешнему. Вот покров на колыбельку; Вроде бы и не для кого... просто так, даже не знаю, закончу ли.

- Обязательно надо закончить, - с чувством проговорил арфист, и, конечно, на него опять кашель напал. - Он задрал локоть, как скворец какой, и дернул из протертого рукава длинную яркую нитку. - Вплети-ка и меня, хозяюшка, в свое Древо Жизни.

- Положи здесь и не раскрывайся, - проворчала явно довольная Мэг. - С твоим ознобом лучше не высовываться, а то вытрясет всю жизнь, никакое Древо не поможет.

Скоро яркая нитка превратилась на покрывале в грудку зяблика, а рукав арфиста Мэг потом заштопала крепкой шерстяной крученкой.

От заботливого и умелого ухода арфист вскорости стал поправляться. С шерстяным шарфом на шее он, пошатываясь, бродил по дому, пытался помогать Мэг по хозяйству или наладить свой инструмент. Кое-как ему удалось настроить пять струн, ими он и расплачивался за гостеприимство. Чем крепче он стоял на ногах, тем сильнее маялся. Видно, уйти не терпелось. Чего уж там ему, в этом Далкейте, не знаю, не спрашивал, неловко как-то. Мы ему ничем не досаждали, но видно же, коли человек места себе не находит: каждый час про погоду спрашивает, значит, настало ему время уходить.

Ближе к ночи сидели мы у очага. За всё эти дни никто не зашел, не перед кем было похвастаться нашим гостем. Выглядел он намного лучше, хоть прямо сейчас в королевский дворец отправляй.

- А вот интересно, - говорит он, - слыхали вы про "Загадки эльфийского рыцаря"?

- Может, и слыхали, - ответила Мэг, - но лучше ты расскажи.

Томас поглядел в пол, потом на руки свои и говорит этак растерянно:

- Это же песня. Арфа нужна. Жалко все-таки, что моя сломалась. Я новые стихи сложил, хотел попробовать перед тем, как в Далкейте играть. - Он покачал головой и протяжно вздохнул.

- Ну и в чем дело? - говорю я.