Адъютант его превосходительства   ::   Болгарин И Я

---------------------------------------------

Болгарин И Я &Северский Г Л

Адъютант его превосходительства



Болгарин И. Я., Северский Г.Л.

Адъютант его превосходительства

Анонс

Роман о гражданской войне на юге России, о разгроме деникинщины молодой Красной Армией. Главный герой произведения - разведчик Павел Кольцов, действовавший по заданию красного командования в штабе деникинских войск.

Изображенные в романе события и его герой широко известны по одноименному телевизионному фильму.

ПЕРВЫМ ЧЕКИСТАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Весна в тысяча девятьсот девятнадцатом году началась сразу, без заморозков.

Уставший за две трудные, продутые сквозняками Рады и Директории зимы Киев вдруг повеселел, наполнился шумом и гомоном людских голосов. В домах пооткрывались крепко заколоченные форточки. И все пронзительней и явственней повеяло каштановым запахом.

Выйдя из вагона, Павел Кольцов понял, что приехал прямо в весну, что фронтовая промозглость, пронизывающие до костей ветры, орудийный гул и госпитальные промороженные стены - все это осталось там, далеко позади. Некоторое время он растерянно стоял на шумном перроне, глядя куда-то поверх голов мечущихся мешочников, и они обтекали его, как тугая вода обтекает камень. Он стоял и жадно вдыхал чуть-чуть горьковатый, влажный от цветения воздух.

Город удивил Павла пестротой и беспечностью. Сверкали витрины роскошных магазинов, мимо которых сновали молодые женщины в кокетливых шляпках. За прилавками многочисленных ларьков стояли сытые, довольные люди. Из ресторанов и кафе доносились звуки веселой музыки.

По Владимирской, украшенной, словно зажженными свечами, расцветающими каштанами, неспешными вереницами тащились извозчики: одни - к драматическому театру, другие - к оперному. Сверкнул рекламой мюзик-холл. На углу Фундуклеевской Кольцов сошел с трамвая и, спустившись к Крещатику, сразу попал в шумный водоворот разношерстной толпы. Кого только не выплеснула на киевские улицы весна девятнадцатого года!

Высокомерно шествовали господа действительные, титулярные и надворные советники, по-старорежнмному глядя неукоснительно прямо перед собой; благодушно прогуливали своих раздобревших жен и привядших в военной раструске дочерей российские помещики и заводчики, прохаживались деловито, поблескивая перстнями, крупные торговцы. Тут же суетились в клетчатых пиджаках бравые мелкие спекулянты, жались к подъездам раскрашенные девицы с застывшими зазывными глазами. С ними то нехотя, с ленцой, то снисходительно, по-барственному, перебрасывались словами стриженные "под ежик" мужчины в штатском, но с явной офицерской выправкой.

Вся эта публика в последние месяцы сбежалась со всех концов России в Киев к "щирому" гетману Скоропадскому под защиту дисциплинированных германских штыков. Но и незадачливый "гетман всея Украины", и основательные германцы, и пришедшие им на смену петлюровцы в пузырчатых шароварах не усидели, не смогли утвердиться в Киеве, сбежали. Одни - тихо, как германцы, другие - лихо, с надрывом, с пьяной пальбой, как петлюровцы. А те, кто рассчитывал на их надежную защиту, остались ничейными, никому не нужными и вели теперь странное существование, в котором отчаяние сменялось надеждой, что это еще не конец, что еще вернется прежняя беспечальная жизнь - без матросов, без продуктовых карточек, - что вызывающе-красные знамена на улицах - все это временно, временно...

Тишайшим шепотком, с оглядкой, передавались новости: на Черноморском побережье высадились союзники, Петлюра - в Виннице! Да-да, сами слышали - в Виннице! И самая свежая новость - Деникин наконец двинулся с Дона и конечно же скоро, очень скоро освободит от большевиков Харьков и Киев.