Без ножа и кастета   ::   Лаврова Ольга

Беспечно пересмеиваясь с приятельницами, из зда­ния выпархивает Изабелла. Увидала, что в ее машину врезалась чужая, срывается и бежит к Алику, пылая гневом.

– Куда вы смотрели?! Урод! Балда! Растяпа!

Сказала бы она ему и покрепче, да уж больно он мил и сам так очевидно огорчен.

– Я вас очень прошу, не расстраивайтесь! – умоляет Алик. – Только фара, больше ни царапинки! Моя вина – мой ремонт. Возмещаю любые убытки, даже моральные!

– Это каким же образом?

– M-м… Хотите на концерт Пугачевой?

– Вы способны достать билеты?

Алик роется по карманам и вынимает два билета.

– Начало через час.

Изабелла оценивающе разглядывает кандидата в зна­комые.

– Если бы вы действительно согласились… А фару поставим завтра!

– Вам больше некого пригласить? – начинает кокет­ничать Изабелла.

– Собирался позвать одну красивую девушку. Правда, не такую красивую, как… Меня зовут Алик, – добавляет он притворно-смущенно и протягивает руку.

– Изабелла, – решается она.

Знаменский и Томилин входят в отделение Госбанка. Не успели они объяснить вставшей на их пути секретарше о цели своего визита, как в дверях кабинета появляется сам управляющий:

– Это о вас мне звонили?

И, посмотрев их удостоверения, сообщает секретарше:

– Товарищи у нас поработают. Входите, пожалуйста, – обращается он к пришедшим. – Это кабинет мое­го зама, он в отпуске, так что располагайтесь. Документы за два года подготовлены. – Управляющий указывает на стол, заваленный папками.

– Спасибо, очень хорошо, – Томилин на выбор от­крывает несколько папок в разных местах.

– Все виды поступлений и списаний денег по нашим ДЭЗам, – поясняет управляющий, раздвигая шторы на окнах. – Если не секрет, что вы ищете? Я в прошлом работал инспектором КРУ и готов помочь.

– Какие там секреты! – лукавит Томилин. – Для на­чала самое общее знакомство. Позже наверняка возник­нут к вам вопросы.

– Я попросил бы освободить для нас сейф, – говорит Знаменский, раздеваясь у вешалки.

– Распоряжусь.

– И еще – не обижайтесь, – но, уходя, мы будем опечатывать комнату.

– Зачем обиды… – бормочет ошарашенный управля­ющий. – Пожалуйста, раз вы считаете… – Он снимает с кольца ключ от кабинета и протягивает его Пал Палычу.

Мусницкий идет по улице с дочерью и внуком, кото­рого любовно несет на руках.

Их догоняет Алтынов.

– Добрый день, Максим Семеныч!

– Привет, Алтынов. Знакомься, дочь, Татьяна. А это – наследник. Тоже Максим!

Алтынов наскоро жмет руку Татьяны:

– Очень приятно.

Он чувствует, что главное внимание следует уделить наследнику.

– Как на вас похож!

– Еще бы! – самодовольно ухмыляется Мусницкий. – Кровь! Иди, я догоню.

Благовоспитанно приподняв шляпу, Алтынов удаляется.

– Новый главный инженер, – говорит Мусницкий. – Между прочим, холостой.

– Спровадил от меня мужа, а теперь сватаешь за кого попало! – зло роняет Татьяна.

– Дура! Разве это муж был?

– А может, я его любила?

– Чего там любить – портки в заплатах. Дура набитая, вся в мамашу!

Расцеловав внука, Мусницкий сажает его в коляску, которую везет Татьяна, и направляется вслед за Алтыновым.

В помещение ДЭЗа они входят вместе.

– Я к вам, Максим Семеныч, пока другие не успели набежать.

– Чего у тебя? – осведомляется Мусницкий, открывая директорскую дверь со своей фамилией на табличке.

– Ответы на жалобы. Куда только не пишут!

– Расхрабрились, – ворчит Мусницкий. – И время такое, что начхать нельзя. – Он просматривает поданные Алтыновым бумаги, подмахивает одну за другой.

– Вот здесь мне не нравится. Человек в высокую организацию обратился, а ты соглашаешься, что у окон на стенах лед. Надо заполитурить, чтоб глаза не резало.

– Если вместо льда так… – Алтынов со вкусом под­бирает формулировку.