Война невидимок   ::   Шпанов Николай Николаевич

Один из них, - высокий, худой, длиннолицый, с рыжими колбасками бачков на розовых щеках флаг-офицер старший лейтенант барон Остен-Сакен, - убеждал второго - маленького, крепкого мичмана Селезнева: - Вы единственный офицер на корабле, к которому "братишки" относятся более или менее по-человечески. Кроме вас, никто не может покинуть корабль. Мы все под негласным арестом. Начиная с командира. Хотя формально он и замещает отбывшего флагмана. - Именно потому, что матросы мне доверяют, я и не вижу возможности покинуть корабль с таким поручением. - А, все это слова! - раздраженно сказал барон. - Пустые разговоры, которыми вы хотите прикрыть свои страх перед матросней! Селезнев вскочил с дивана: - Господин старший лейтенант!.. Вы имеете дело с офицером! - С бывшим, господин Селезнев, с бывшим-с... Тихменев поднял голову: - Господа, господа! - Он развел толстыми руками. - Вы забываете, что нынче даже стены имеют уши. Право же, не время для ссор, господа. - Он стал тщательно складывать лист, проводя по сгибам широким, аккуратно подстриженным ногтем. - Петр Николаевич! - Селезнев подошел к столу, Тихменев смерил его пытливым взглядом. - Считаете ли вы себя сыном России и способны ли для флота рискнуть головой? - Тихменев протянул мичману запечатанный конверт. - Чего бы это ни стоило, вы должны доставить пакет на "Свободную Россию". Лично кавторангу Терентьеву. Никому иному. Понятно? - Понятно... Но... - Селезнев замялся. - Я должен знать, что здесь написано. Тихменев с удивлением глядел на Селезнева. Стоящий за спиною мичмана Остен-Сакен делал командиру какие-то знаки. Видя, что тот не понимает их, флаг-офицер сказал: - Разрешите мне, господин каперанг, сообщить мичману содержание письма? - Я думал, мои офицеры еще не уподобились этому сброду, - хмуро произнес Тихменев. - Но если... мичману недостаточно моего приказания, - Тихменев пожал плечами и передал пакет Остен-Сакену, - поступайте, как знаете. Пакет должен быть доставлен сегодня ночью. - Тяжело ступая, он пошел к выходу. У самой двери приостановился и повторил: - Слышите? Доставить сегодня же ночью, во что бы то ни стало. Завтра будет поздно. Тяжелая, резного дуба дверь затворилась за широкой спиной Тихменева. Остен-Сакен держал конверт за углы длинными пальцами, поросшими такими же рыжими волосами, как на щеках. - Вам угодно знать содержание письма? - подчеркнуто вежливо спросил он мичмана. - Точно так, господин лейтенант! - твердо ответил Селезнев. - Извольте-с. - Глядя на Селезнева бесцветными остзейскими глазами, Остен-Сакен отчеканил: - Даю точный текст: "С получением сего приказываю безотлагательно приступить к выполнению директивы Совета Народных Комиссаров. Дальнейшее промедление может повести к непоправимым последствиям для всего флота и для России", - Барон на секунду умолк и насмешливо сказал: - Ну-с, а директива господ народных комиссаров вам, вероятно, известна: русским морякам во что бы то ни стало стать самотопами. По мнению "товарищей", лучше потопить корабли, чем передать немцам или хотя бы жовто-блакитному хохлацкому правительству. Вместо того, чтобы когда-нибудь получить корабли обратно в целости и сохранности.., не досказав, он выразительно показал на палубу. - Если корабли попадут в руки немцев или этой самой Рады, на них будет поднят германский флаг. Они больше никогда не станут русскими. Будут держать под своими пушками наше побережье, будут драться с кораблями, которые останутся верными России, - горячо проговорил Селезнев. Водянистые глаза Остен-Сакена сузились: - Значит, вы не расходитесь во мнении с господами "товарищами"? - Нет! - резко ответил Селезнев. - И согласны с потоплением эскадры? - Так точно. - Ну, так везите этот пакет без колебаний. - Я должен видеть текст, - настойчиво повторил Селезнев, - Вам недостаточно моего слова? - Нет.