Королева баррикад   ::   дю Террайль Понсон

Крильон вздрогнул, подавил радостное восклицание и сказал:

— Ну, значит, наше дело выиграно! Он один стоит целой армии!

— Теперь подождите меня! — сказал Мовпен и пустился вверх по лестнице дома, где жила Перина.

Гризетка сидела на кровати и лила горькие слезы по поводу неожиданного исчезновения милого дружка. Увидев его, она вскочила с возгласом радости и сказала, обвивая его шею руками:

— Ну, теперь уж ты не уйдешь, нет!

— А вот посмотрим! — ответил Мовпен, проворно высвободился из ее объятий и выскочил на крышу.

Перед тем как спуститься во двор, он прилег на край крыши и заглянул в окна надворного флигеля. Двор по — прежнему был пустынен, в окнах надворного флигеля по-прежнему виднелся свет, и по-прежнему герцогиня Монпансье вела заседание. Только герцога Гиза уже не было видно.

— Черт возьми! — пробормотал шут. — Уж не ушел ли он? А я-то представлял себе, как уютно и спокойно будет герцогу Гизу в Венсенской крепости!

Затем Мовпен скользнул по веревке вниз во двор и подкрался к дереву, на ветке которого остался его «приятель». Однако последнего уже не было здесь. Напрасно Мовпен озирался по всем сторонам — нигде не было видно характерного силуэта незнакомца. Но искать его ему было некогда, так как из дома донесся голос герцогини, произнесший:

— Ну, господа, раз все готово, то разойдемся теперь и будем завтра каждый на своем посту.

Мовпен подбежал к воротам, поднял железный брус, распахнул створки и крикнул:

— Сюда!

Тогда Крильон и гвардейцы вошли во двор. В то же время в комнате, где собрались заговорщики, поднялась страшная суматоха. Сир де Рошибон подбежал к окну и спросил:

— Кто здесь?

— Слуги короля! — ответил Крильон и приказал запереть ворота и обнажить шпаги.



VII

Что же сталось с «приятелем» Мовпена? Когда горожане, под председательством герцогини

Монпансье, обсудили все подробности «дня баррикад», Рошибон торжественно провозгласил герцога Гиза вождем инсургентов. Но герцог ответил:

— Я очень благодарен вам за честь, друзья мои, но, чтобы я мог принять начальство над вами, надо, чтобы вы сначала восстали, воздвигли первые баррикады и принялись настойчиво требовать моего руководства. Тогда меня не смогут обвинить в желании ниспровергнуть своего царственного кузена: я только уступлю желаниям народа!

— Это правда! — согласились горожане.

— Теперь дело только за предлогом, — продолжал Гиз. — Но я уже говорил вам, что предлог можно найти во всем. Заведите ссору с королевским солдатом, а там уже дело пойдет само собою! Ну, а теперь до свиданья! Мне тоже нужно отдать кое-какие распоряжения!

Герцог вышел из зала, однако направился не к воротам, выходившим на улицу Львы…. а в сад, дверка которого выходила в переулок.

Сделав десяток шагов по саду, герцог вдруг остановился, услыхав, что кто-то следует за ним по пятам. Он обернулся и увидел, что какой-то замаскированный незнакомец поспешно догоняет его. Гиз положил руку на эфес шпаги и, остановившись, спросил:

— Кто вы? Что вам надо? Вместо ответа замаскированный обнажил свою шпагу.

— Сюда! Ко мне! — крикнул герцог.

— Разве вы такой трус, герцог? — насмешливо спросил незнакомец. — Ведь вы же видите, что я один!

— Тогда скажите, кто вы?

— А вы не будете звать на помощь? Ну, так вспомните: десять лет тому назад мы бились с вами так же, как собираемся биться теперь, и вы оставили меня полумертвым на пороге кабачка Маликана!

— Генрих Наваррский! — вскрикнул Гиз.

— Он самый!

— Ну, так в позицию, черт возьми, в позицию! — и герцог Гиз с озверением ринулся на Генриха.

— Дорогой герцог, — иронически сказал последний, — как видите, я сделал большие успехи в фехтовании, потому что теперь легко парировал финт, которым десять лет тому назад вы уложили меня плашмя!

— А вот отпарируйте-ка этот! — с бешенством крикнул герцог, делая новый выпад.