Предводитель волков   ::   Дюма Александр

— Ты сам видел, Моке?

— Вот как вас вижу, мой генерал; к тому же у нее есть старый черный козел, которому она поклоняется.

— А за что она тебя окошмарила?

— Она мне отомстила за то, что я застал ее в полночь отплясывающей свой дьявольский танец в вересковых зарослях у Гондревиля.

— Моке, это серьезное обвинение, и я бы советовал тебе прежде чем повторять публично то, что ты мне сказал, собрать кое-какие доказательства.

— Доказательства? Еще чего! Вся деревня и так знает, что в молодости она была любовницей оборотня Тибо.

— Черт возьми, Моке, этого нельзя так оставить!

— Я и не оставлю, а расквитаюсь со старой кротихой! Выражение «старая кротиха» Моке позаимствовал у своего друга, садовника Пьера, всей душой ненавидевшего кротов и называвшего этим именем любого своего врага.

5



«Этого нельзя так оставить!», — сказал мой отец.

Не то чтобы он поверил в кошмар Моке — даже и поверив, он все равно не мог считать, что мамаша Дюран «окошмарила» его сторожа, конечно же нет; но моему отцу известны были предрассудки наших крестьян, он знал, что в деревнях многие все еще верят в порчу. Он слышал рассказы о нескольких случаях страшной мести околдованных, считавших, что разрушат чары, убив колдуна или ведьму, а Моке говорил о мамаше Дюран с такой угрозой в голосе, так сжимал при этом ружье, что мой отец счел необходимым поддакнуть сторожу, чтобы убедить его ничего не предпринимать, не посоветовавшись прежде с ним.

Решив, что он приобрел достаточное влияние на Моке, мой отец рискнул предложить:

— Но, перед тем как с ней расквитаться, милый мой Моке, ты должен убедиться в том, что не можешь избавиться от своего кошмара.

— Это невозможно, мой генерал, — уверенно ответил Моке.

— Как невозможно?

— Я все перепробовал.

— И что же ты делал?

— Для начала я выпил на ночь большую чашку горячего вина.

— Кто тебе это посоветовал? Господин Лекосс? Господин Лекосс был известным в Виллер-Котре врачом.

— Господин Лекосс? — повторил Моке. — Ну нет! Он не умеет снимать порчу. Нет, черт возьми, это не господин Лекосс!

— Тогда кто же?

— Пастух из Лонпре.

— Выпил чашку горячего вина, скотина! Ты, наверное, был после этого мертвецки пьян?

— Половину выпил пастух.

— Тогда понятно, почему он тебе его прописал. И чашка горячего вина не помогла?

— Нет, мой генерал. Ведьма всю ночь топтала мою грудь ногами, как будто я ничего не принимал.

— Что же ты еще делал? Я думаю, ты не ограничился чашкой горячего вина?

— Я поступил так, как поступаю, когда хочу поймать хитрого зверя.

Моке выражался очень своеобразно; нельзя было заставить его произнести «хищный зверь»; каждый раз как мой отец говорил «хищный зверь», Моке отвечал: «Да, генерал, хитрый зверь».

— Ты все-таки хочешь говорить «хитрые звери»? — спросил как-то мой отец.

— Да, мой генерал, и совсем не из упрямства.

— Тогда почему же?

— Потому что, при всем моем уважении к вам, должен сказать: вы ошибаетесь, мой генерал.

— Как это ошибаюсь?

— Да; надо говорить «хитрый зверь», а не «хищный».

— А что означает «хитрый зверь», Моке?

— Это зверь, который выходит только по ночам; это тварь, которая пробирается в голубятни, чтобы душить голубей, как куница; в курятники, чтобы давить кур, как лиса; в овчарни, чтобы резать баранов, как волк; это лживое животное — одним словом, это хитрый зверь.

В этом истолковании была своя логика, и мой отец ничего не смог возразить, а торжествующий Моке продолжал называть хищников хитрыми зверями, не понимая, отчего мой отец упрямится и продолжает называть хитрых зверей хищными.

Вот почему, когда мой отец спросил Моке, что тот намерен делать дальше, Моке ответил: «Я поступил так, как поступаю, когда хочу поймать хитрого зверя».