Дайте руку королю   ::   Гергенрёдер Игорь

4



Утром пришла сестра: сгорбленная, как старушка. А лицо - молодое. И такое, точно сестру обозвали и она психует. Она дала подержать под мышкой градусники, а потом стала их встряхивать так зло, будто градусники набезобразничали.

Он спросил сестру, какая у него температура - чтобы разговориться... И попросить: "Позвоните, пожалуйста, в гостиницу "Восток"!" Они с матерью, как приехали в Москву, жили в гостинице "Восток". Мать возила его в зоопарк, в цирк, кататься на Чёртовом колесе, поплавать на водном трамвайчике. И уж только потом привезла его в институт. Мама сейчас, конечно, в гостинице "Восток"...

Спросил про температуру, но сестра на него и не взглянула. Опять спросил, и она снова не взглянула.

- Что вам, что ли, жалко сказать?! - воскликнула Ийка. - Он и так плачет, а вы!.. А вы - вон как!

Сестра сгорбилась ещё сильнее, словно что-то высматривала на полу. Пошла из палаты - и так стучала высоченными каблуками, будто в пол вколачивали гвозди.

- Грачиха горбатая, - прошептал Владик. Сильно согнулся, заковылял, разглядывая пол. И расхохотался.

- Просто она злюка, - печально сказала Ийка.

А он подумал: сестра злится, почему градусники не показали грипп. Тогда б она засадила уколы!



* * *



А няня Люда - худая-худая, старая и весёлая. Когда утром приходит, всегда:

- Здорово, братцы-кролики!

А когда хочет подсесть к кому-нибудь на койку, чтобы поговорить, няню всю вдруг как дёрнет! Будто дали тычка в бок.

- Прострел гадский! - она морщится, а сама смеётся. - Поясницу простреливает, зар-раза!

Няня Люда объяснила: сейчас они в изоляторе. Их проверяют, не принёс ли кто в себе микробов. А после переведут в стационар и начнут выправлять всякими штуками, разными механизмами.

- У тя, огурец, - сказала ему няня Люда, - горб растёт, ноги сохнут. Как станут тя распрямлять! Ой, помудруют!

- У него, - показала на Прошу, - ноги вовсе высохли. Так и эдак будут резать, заниматься.

- А мне что сделают? - спросил Владик.

У него правая рука вся выкручена, согнута и не разгибается.

- Тебе перво-наперво золотые кудряшки срежут! А вылечат на полпроцента, - няня Люда отвернулась от него к Ийке: - Вот кого могут совсем вылечить, красоточку! - и хлопнула её по попе.

У Ийки кисть левой руки немного свёрнута набок, плохо действует.

- А меня вылечат? - спросил он.

- Ты, самое главное, жизнь люби! - няня Люда хрипло, трескуче расхохоталась, вдруг её дёрнуло, и она чихнула громко-громко, со взвизгом.



* * *



Она сказала, что Надю надо жалеть. Сгорбленную сестру звали Надя.

- Как - жалеть? - Владик хмыкнул. - Сахар, что ль, давать?

- Она несчастная, - сказала няня Люда улыбаясь, точно хвалила сестру Надю. - Её, бедную, никто замуж не возьмёт.

- Почему? - спросил Проша.

- Потому что, - засмеялся Владик, - как и с тобой никто не женится!

- Если так, - Ийка топнула ногой, - я на нём женюсь!

- А на этом - новеньком? - спросил Владик.

- И на нём - тоже!



* * *



Он попросил няню Люду позвонить в гостиницу "Восток". Пусть позовёт к телефону мать.

- Умотала она. А те наврала, чтоб при ней не ревел, платье не измял. Денег мне дала - яблоков те купить. Но их сюда нельзя, не проси: можно занести дизентерию.

Расплакался. Конечно, не из-за яблок. Сквозь слёзы спрашивал, сколько же ему здесь лежать, в институте?

- Самое малое - год! - весело сказала няня Люда.

Год... Год бывает - новый. Это когда ёлка, гости, а отец стреляет бутылкой, из неё лезет пена, и всё так радостно пахнет! Пахнет ёлкой, духами мамы, бабушкиным тёмным платьем с тяжёлыми рукавами... А тут, в палате, пахнет лекарствами и чем-то не то кислым, не то сладким, и таким едким - как не пахло нигде, кроме больницы. Нигде-нигде! Тут даже еда этим пахнет. Он не хочет нюхать этот запах, он его ненавидит. Тьфу-тьфу на него! Вот бы вдруг запахло - как дома на Новый год!..