Ушел и не вернулся   ::   Лаврова Ольга

---------------------------------------------

Ольга Лаврова, Александр Лавров

Ушел и не вернулся

Весна застала Знаменского и Кибрит в командировке. Не­дели две перед тем держалось тусклое межсезонье – ни тепла, ни мороза, ни солнца, ни дождя – при­рода уперлась на самом скучном ме­сте, похоже, раздумывая, не отме­нить ли смену времен года.

И городок, куда их занесло, выглядел стареньким, унылым, за­мусоренным, едва-едва прозябаю­щим в недалекой, но безнадежной провинции.

Но однажды вечером небо рас­пахнулось, солнце устроило феери­ческий закат, сжигая остатки туч, и наутро весна взорвалась трелями зяб­ликов, стаями скворцов, светом, го­лубизной, запахом земли, из кото­рой торопливо лезли бесчисленные зеленые стрелочки, и пригретой сол­нцем хвои под окнами гостиницы (тут росли породистые саженые елки метров четырех высотой).

Особенно живительна была эта свежесть воздуха. Переменившийся ветер выдул и унес везде проникавший кисло-шерстяной запах, обильно испускаемый красильной фабрикой, мес­тным производственным «гигантом» – единственным крупным предприятием, кормившим две трети здешних жителей. Длинные приземистые корпуса, сложенные из буро-красного кирпича, выстроены были некогда неглу­пым, вероятно, заводчиком, оснащены иностранными машинами и по сей день неторопливо и солидно пыхте­ли, скрипели, трудились…

И как только прояснело небо и зазеленели палисад­ники, городок оказался уютным и милым. И удивительно нетронутым в своей дореволюционной архитектуре. В до­мах, хороводом обступавших центральную площадь, раз­мещались городские начальства, Дворец культуры, почта с телеграфом, гостиница. Все они прежде принадлежали соответственно городскому голове, земскому собранию, почтовому ведомству; гостиница и раньше принимала постояльцев, только называлось это «номера для проез­жающих» и внизу располагался трактир, а не нынешний буфет.

Первозданность города спас овраг. Старые особнячки непременно начали бы крушить и, следуя веянию време­ни, городить вместо них бетонные пятиэтажки и стеклян­ные павильоны для магазинов, парикмахерских и прочих «бытуслуг». Но невинный внешне овражек лег непреодолимой преградой на пути цивилизации.

И к железной дороге, и к шоссе можно было попасть, лишь проехав через перекрывавший его мост. Мост деся­тилетиями шутя выдерживал вес телег; фабричные грузо­вики постепенно его расшатали, потребовался новый настил и опоры. А между тем овраг рос в длину и ширину. И когда встал вопрос о новом строительстве (чем мы хуже других?) и были призваны специалисты, чтобы реконструировать и сделать мост пригодным для панеле­возов, бульдозеров и прочей тяжелой техники, – то спе­циалисты представили чертеж шестисотметровой эстака­ды немыслимой красоты и немыслимой стоимости. Широкая полоса почвы вдоль оврага, а также «в головах» его и «в ногах» оказалась склонной к оползням и прочим коварным фокусам.

Городские власти долго проклинали овраг, подсчиты­вали, в какую сумму влетит кружная дорожная петля в обход него; цифры получались опять-таки устрашающие. Что делать? что делать?.. А решение лежало на поверхно­сти: строить, не доезжая до оврага, на ровном песчаном пустыре. Пусть будет старый город и новый город. Как за границей, подпустил кто-то. А за границей так? Ну ко­нечно, вон один обкомовский ездил, рассказывал. Прав­да? Честное слово. Ура! У нас будет, как за границей! Да еще экономия! Да сокращение сроков!

(«Как за границей» заселили пока четыре дома. Туда охотно перебралось население фабричных бараков – тоже дореволюционных.)

Все это поведала Знаменскому и Кибрит толстенькая буфетчица в первый же вечер, когда, распаковав чемода­ны, они спустились перекусить.