Солдаты армии Трэш   ::   Лялин Михаил

Очнись, старик, сказал я себе, это жизнь! А она точно будет пореальнее всяких там грез!

На наручном хронометре Festina стрелки застыли на отметке девять часов двадцать минут. Я подумал, что и мне пора бы завести в скором времени подругу сердца, а то не прельщает перспектива везде болтаться за этой парочкой. Я заказал еще одну чашку крепкого кофе. Несмотря на малый внутренний объем кафешки, напиток этот здесь умели готовить. Неожиданно в голову пробралась мысль, связанная с моим будущим. Я подумал о том, что можно было бы открыть подобное заведеньице у себя в Гатчине. Местное хулиганье хорошо меня знает, приставать не будет. Мама уволится с работы и перейдет к нам помогать в приготовлении пищи. Катя станет разносить еду по столикам, я – принимать заказы, а Тесак – мыть посуду… Пора входить в стадию оседлости и кончать с кочеванием от одной крайности к другой! БЛЯ!!! Ты, чувак, начинаешь рассуждать, прямо как все эти долбаные бизнесмены! Что с тобой? Очнись! Это реальная жизнь!!!

– Эй, чувак, ну ты чего? Никак обосрался!

Тесак стоял возле столика, упираясь головой почти в потолочные балясины, и тряс меня за плечо. Я устало бросил на него взгляд. Счастливое лицо осчастливленного мужчины. Его улыбка напомнила мне судорогу лицевой мышцы, которая произошла с моим отцом после жуткой пьянки. Тогда он примерно так улыбался, только изо рта валила пена и, лежа на полу, его тело тряслось, будто к нему подключили двести двадцать. Хорошая аналогия, подумалось мне.

– Потрахались, теперь можно и в путь? – небрежно бросил я.

Тесак вынужден был по-всякому проглотить эту пилюлю. Во-первых, потому что мы друзья; во-вторых, настоящих друзей никакой женщиной не разольешь. Разве только очень красивой!

– Она заснула… – будто оправдываясь, промямлил Тесак.

«Еще один Прыщ! На хуй мне нужны твои оправдания!»

– Едем ко мне, – я продолжал в такой же манере. – Да, и застегни ширинку – не каждому прохожему приятно, когда ему машут членом.

22–23.11.02, электричка на Гатчину, «хрустальная ночь»

Мы поехали ко мне по двум крайне важным причинам. Во-первых, сидеть у Прыща на хате мы по этическим причинам не могли – слишком долго там тусовались; во-вторых, и это самое главное, к себе домой Тесак ехать пока не мог, лучше как можно дольше отсидеться в это горячее время где-нибудь, чем необоснованно рисковать. Это не правило солдата армии ТРЭШ, это просто жизненное наблюдение.

Ментов на Балтийском вокзале не наблюдалось, и мы спокойно затоварились – по три банки в каждые руки – пивом «Три богатыря. Бочковое» в алюминиевых банках. Расплата произошла. Мы сели во второй от головы электропоезда «тихий» (т.е. без оглушительного рева компрессоров) вагон. Народу под конец дня в пятницу обычно набивается битком, так, что аж мозги из ушей лезут. Но сегодня было на удивление спокойно. Я уже видел звериный оскал на лице Тесака и прекрасно знал, о чем задумалась эта голова, сидящая напротив меня. И я решил: «А какого хрена?! Почему бы и нет!»

Мы выдули все банки с пивом, и алкоголь начал потихонечку впитываться желудком, и чувствовалось, как кровь всасывает ядовитого змия, а тот, в свою очередь, все глубже проникает в организм. Мысли затуманивались мифическими образами, и я терял контроль над своим телом. Переглянувшись, мы поняли состояние друг друга и поплелись в конец поезда. Я шел по вагонам как по бесконечному коридору, пытался удержать равновесие, но это не всегда удавалось, и мое тело, ведомое инерцией, облокачивалось на спинки, падало плашмя на сиденья и скатывалось на пол. Тесак держался лучше меня, он практически не падал, изредка его сильно покачивало из стороны в сторону.