Третье дыхание   ::   Попов Валерий

Под это дело можно и пить - уважительная причина. Удобную наблюдательную точку подобрала - не отходя от холодильника. Правда, когда я несколько ее бутылок разбил, стала выбирать более потаенные ниши, но сюжеты черпает - только в окне. Так удобнее ей. Главное - быстро. Считала информацию, налила - хлоп! Даже если это не просто окно, даже если - Вселенский компьютер, все равно нет там столько на меня, чтобы ей так уж горевать, а главное - столько пить!

Стоял, скрипел полом. Похоже - во плоти я ее нисколько не интересую. Пока весь дым не развеялся - ни разу не обернулась. Уйти? Глубокий, освежающий сон? Но тут медленно повернулась она... Все ясно. Ледяной, ненавидящий взгляд - вот негодяй, только что выползший оттуда... там действительно когда-то молодая дворничиха жила. И что? Сколько ни объяснял ей, поначалу шутливо... все внимание ее на этом окошке сосредоточилось! Главное - чтобы не выходя из кухни. Когда-то мы еще весело с ней говорили, и сейчас так же пытался... "Пойми - женщины без высшего образования вообще почему-то не видят меня. Не считают за человека! Странно, но факт!" Не проходило уже это! Тяжелый взгляд... "Значит, зато с высшим образованием все в порядке?" Тьфу!

Стояли молча, смотрели.

- Скажи мне... ну зачем ты пьешь? - Вопрос этот от частого употребления стерся, блекло прозвучал. Ответ был не менее традиционен.

- А ты... зачем был там? - махнула синеньким пальчиком за тоненькое плечико.

Все! Глубокий, освежающий сон! Пошел рухнул. Закрыл глаза.

Воспоминание первое.

Сияющий зал ресторана "Европейской", прекрасный витраж над оркестром Аполлон мчится на тройке в розовых облаках. На сцене - наш общий любимец, красавец усач Саня Колпашников с оркестром. И - общий пляс. Но смотрят все на нее, как она пляшет - легко, чуть дурачась, сияя. И все мы счастливы: ну что может взять нас, веселых, красивых, и - юных, но уже - знаменитых, любимых всеми тут, даже милиционерами?

Приплясывая, она движется к выходу. Танец обрывается. Мы падаем к столу.

- Ну и девушка у вас! - восхищенно говорит элегантная дама, "заметенная" общим восторженным танцем к нашему столу, - такую скинь с десятого этажа - отряхнется, пойдет!

Тогда казалось, что все мы бессмертны! В зале вдруг появляется гардеробщик Михеич, наш преданный друг - не поленился на протезе подняться сюда:

- Нонку там замели!

О господи! Сердце уже предчувствовало это.

Оказалось - спускаясь с мраморной лестницы, загремела с нее, смела нескольких японцев с дорогой фотоаппаратурой - вот и они тут же, в пикете под лестницей стоят, продолжая, впрочем, вежливо улыбаться.

- Аккуратней, ребята, надо! - говорит нам опер Коля, наш друг. - Ведь интуристовская все же гостиница - надо понимать!

Пока все еще мирно, но... В глазах ее уже набирается та муть, которая теперь все загородила!

- Найн! - вдруг почему-то по-немецки произносит она (видно, в полной уже почти отключке решив, раз ресторан интуристовский, немку изображать?).

Коля смотрит на меня вопросительно: мы друзья или нет?

- Что вы от меня хотите? - вдруг на чисто русском, но надменно произносит она.

- Что она... огрести хочет? - В Коле тут закипает профессиональная злость. Он отрывисто набирает номер, ждет. Ситуация выходит из-под контроля.

- Найн! - Наша красавица вдруг жмет тоненьким пальчиком на рычаг.

- Ну все! Нарисуем тебе! - звереет Коля (да и я, честно говоря, тоже). Коля выводит слово "Протокол".

- Найн! - произносит она с холодной улыбкой и размазывает чернила. Все!

- Ну, ты по максимуму получишь, как Муму! - восклицает Коля.

Это она умела уже тогда!

Воспоминание второе.

Праздник закончился. Все, отплясав, делом занялись.