Третье дыхание   ::   Попов Валерий

Лишь она гуляет! Преуспевающие наши друзья интересуются ею все более отрывисто, лицемерно восхищаются: "Молодец! Поддерживает боевой дух!" Но лучше бы она его не поддерживала, дороговато это уже обходится - и ей, и мне!

Тягостная ночь уже на середине - а ее все нет. Внизу хлопает дверка такси, я вздрагиваю, по этому лихому звуку чуя сразу все. Теперь (с тоской сжимаюсь под одеялом) надо ждать продолжения... как долго она по лестнице идет! Тягуче скрипит входная дверь... в руках людей трезвых она так долго не скрипит. В отчаянии я приподнимаюсь - вставать? Потом снова падаю: может, обойдется? На работу ведь завтра - и ей, и мне!

- Вен-чен-ко! - звонкий ее голосок (дурацкое прозвище придумала). Смотри, кого я привела!

Представляю!

- Сейчас, сейчас! - бодро откликаюсь.

"Жизнь удалась, хата богата, супруга упруга!" Сам же когда-то это начертал! Теперь - отвечаем. Волокем эту фразу - хотя уже тяжело!

Воспоминание третье.

Юбилей. Серебряная наша свадьба - двадцать пять лет, хотя серебра еще нет ни в волосах, ни в карманах. Ахинея - есть, уже неуместная в нашем возрасте, все более раздражающая!.. а серебра - нет. И что-то надо с ахинеей делать - утянет на дно. Может быть, подскажут друзья: на юбилей-то они точно явятся - быть может, в последний раз! Все-таки не полное я фуфло, выпустил за эти десятилетия немало книг, в настоящий момент проживаю в Доме творчества писателей в Комарове! "Формально все нормально", как говорили мы с ней. Но держаться уже нету сил! Приехала она в Дом творчества уже сильно подшофе - другой она просто и не бывала теперь. И эту встречу, на которую я еще надеюсь, завалит, как заваливает теперь все, - и друзья разъедутся, оскорбленные или - еще хуже - снисходительно посмеиваясь: "Ну, эти как всегда!.. супруга, как всегда, упруга!.." Но встречу уже не отменить. На что я, идиот, надеюсь, на какую подмогу?

Ну что же - надо идти! Поднял ее, поправил одежки, повел через холл Дома творчества... Позор!

Сели в автобус. Молча, чтобы не тратить последних сил, дотащились до Репина. Ослепительно улыбаясь, вошли в гостиницу "Репинская", где нас радостно встретили уже слегка потертые, но все еще элегантные друзья. Мы опять все вместе, а значит, все хорошо, как раньше! Смутный отрезок (длиной в двадцать пять лет) можно забыть, вернуться в яркую молодость.

Правда, юбилей тот, помню, пришелся на очередной провал экономики, как раз была пора дефицита, так что праздничный стол в конце зала слегка удивлял: белый, жирный соленый палтус - и густое, сладкое темно-красное вино. Но и мы - уже не прежние! Или как? С каждым глотком молодость вроде возвращалась, мы отплясывали наш твист, который и музыканты (наши ровесники) тоже любили... но она двигалась все неуверенней, плюхнулась мимо стула - и это на виду у всех! Когда-то это было весело, но сейчас! Эх! Я поднял ее на стул, глядел в ее ледяные, отсутствующие очи... Зачем мы затеяли этот юбилей? Я придвинулся к ней, обнял за плечи, нежно шепнул: "А ведь ты загубила мне жизнь!"

В суровом ее лице ничто не дрогнуло. Даже не повернувшись ко мне, она наполнила свой фужер густым красным вином. Сейчас хрипло произнесет: "Так давай же выпьем за это?" Не угадал! Так и не повернувшись, небрежным жестом через плечо, словно помои, плеснула мне в харю вином! И что - харя! Главное - белый ангорский свитер, на юбилей впервые его надел, сам себе его в Риге купил - не она же! Все! Пропал свитерок! Весь залит красным! Уж не она будет его отстирывать! Все я! Быстро посыпать солью его - или дать сдачи?.. предпочел соль. Стал осыпать свитер солью под ее презрительным взглядом... надо бы заорать или лучше бы - зарыдать! Но все время делишки отвлекают.