Видение суда   ::   Байрон Джордж Гордон

XIV

Я знаю - это ересь и порок,

Я знаю - я достоин отлученья,

Я знаю катехизис, знаю прок

Доктрине христианского ученья;

Старательно я вызубрил урок:

"Одна лишь наша церковь - путь к спасенью,

А сотнями церквей и синагог

Чертовски неудачно выбран бог!"

XV

О боже! Всех ты можешь защитить

Спаси мою беспомощную душу!

Ее ведь черту легче залучить,

Чем лесой рыбку вытащить на сушу

Иль мяснику за час преобразить

Ягненка в освежеванную тушу,

А, впрочем, обречен любой из нас

Кому-то пищей стать в урочный час!

XVI

Апостол Петр дремал у райских врат...

Вдруг странный шум прервал его дремоту:

Поток огня, свистящий вихрь и град

Ну, словом, рев великого чего-то.

Тут не святой ударил бы в набат,

Но наш апостол, подавив зевоту,

Привстал и только молвил, оглядясь:

"Поди, опять звезда разорвалась!"

XVII

Но херувим его похлопал дланью,

Вздохнул апостол, потирая нос.

"Святый привратник! - молвил дух.

Воспряни!"

И помахал крылом. Оно зажглось,

Как хвост павлина, как зари сиянье.

Апостолу вздремнуть не удалось.

"Ну! - молвил он. - В чем дело, непонятно?!

Не Сатану ли к нам несет обратно?"

XVIII

"Георг скончался Третий!" - дух изрек.

"Георг? Я что-то плохо разумею...

А кто Георг? что Третье? невдомек!"

"Король английский, говоря точнее..."

"А целой ли он голову сберег,

А то один тут был с обрубком шеи,

И никогда б не быть ему в раю,

Не тычь он всем нам голову свою!

XIX

Он, помнится, король французский был

И для башки, которая короны

Не удержала, дерзостно просил

Венца блаженных у господня трона!

Да я бы сам такую отрубил,

Как уши я рубал во время оно!

Но, не имея доброго меча,

Ключом я саданул его сплеча.

XX

И тут он поднял безголовый вой,

Святые все сбежались, пожалели!

Теперь он с этой самой головой

И в мученики выйдет, в самом деле!

Запанибрата с Павлом, точно свой

Воссел он, где достойные воссели!

Проныра Павел! Впрочем, что он нам?!

Мы цену знаем всем его чинам!

XXI

Не так бы это дело обстояло,

Будь голова у короля цела,

Святых, понятно, жалость обуяла,

Она-то вот ему и помогла:

Ведь милость божья заново спаяла

Башку его и тело! Ох, дела!

Зачем-то исправляем мы от века

Все мудрое в деяньях человека!"

XXII

"Святой! - заметил ангел. - Брось ворчать!

Король пока при голове остался,

Куда и как ее употреблять

Он толком никогда не разбирался.

В руках, умевших нити направлять,

Марионеткой праздной он болтался

И будет здесь, как прочие, судим,

А наше дело - молча поглядим!"

XXIII

Тем временем крылатый караван

Пространство рассекал с великой силой,

Как лебедь волны рек полдневных стран.

Ну, скажем, Ганга, Инда или Нила,

А то и Темзы. Страхом обуян,

Летел среди крылатых старец хилый,

У райских врат, полет окончив свой,

На облако присел он чуть живой.

XXIV

Меж тем иной какой-то Дух могучий

Над светлым войском расправлял смелей

Свои крыла, как грозовые тучи

Над щепами разбитых кораблей.

Он был как вихрь, метнувшийся над кручен,

И помыслы, один другого злей

Отметили чело его немое,

И взор его пространство полнил тьмою.

XXV

Он так непримиримо поглядел

На вход навеки для него закрытый,

Что Петр и тот порядком оробел:

Он был старик угрюмый и сердитый,

А тут от страха даже пропотел,

Не зная, у кого искать защиты.

(Но, впрочем, пот сей был святой елей

Или иной состав - еще светлей!)

XXVI

И ангелы тревожным роем сбились,

Как птички, чуя коршуна: у них

Все перышки дрожали и светились,

Как Орион на небесах ночных.

Хотя они достойно обходились

С Георгом, но старик совсем притих:

Быть может, даже позабыл он с горя,

Что ангелы всегда и всюду - тори!

XXVII

Все на мгновенье замерло. Но вот

Врата сверкнули вдруг и распахнулись.