Колодец Красоты   ::   Могилевцев Сергей

Тем более что в колодце, принадлежавшему планете Марс, плескались еще на дне несколько совершенно удивительных по красоте пейзажей, наводящих на мысль о том, что не всегда она была бесконечной красной пустыней, имела некогда могучую прозрачную атмосферу, реки, океаны, моря, и даже зародившуюся в этих океанах и морях жизнь.

Вольдемар не стал выяснять, что же случилось с этой бывшей когда-то на Марсе жизнью, хотя надписи на стенах колодца и намекали на какую-то связь между существующей на планете красотой и продолжительностью существования местной цивилизации*. Ему плевать было и на местную, давно погибшую на Марсе цивилизацию, и вообще на какую-либо цивилизацию в галактике. Он неожиданно ощутил всю неимоверную тяжесть, всю сладость и баснословную выгоду свалившегося на него богатства. От радости он кричал, визжал, хлопал себя по бокам, катался по дну колодца, а сквозь поросшие лишайником седые стены укоризненно глядело на безумного Аммуса строгое лицо Творца Красоты.

Нечего и говорить, что пришедший в себя счастливчик быстренько выбрался из пленившего его колодца, успев сунуть в карман два или три марсианских заката неимоверной глубины, чистоты и свежести. Получив на галактическом черном рынке за свои закаты бешеные деньги (их хватило на приобретение суперсовременного скоростного звездолета с двадцатью четырьмя мощными лазерными пушками) он очень умно организовал тайный и ненавязчивый поиск колодцев красоты вокруг ближайших к Системе планет.

Неожиданно оказалось, что у наиболее чистых, пригодных к жизни планет хранилищ красоты не одно, а несколько: отдельно для заходов и рассветов, отдельно для морских, отдельно для сухопутных пейзажей. Колодцы, в которых красота бережно сохранялась в надежных кованых сундуках, были выложены все теми же любовно пригнанными одна к одной древними каменными плитами, и всегда на одной из таких плит стояло очень большое, но, естественно, конечное число единичных проявлений красоты, отпущенных данной планете. Красота, таким образом, была уникальным бесценным даром, авансом выданным данной цивилизации для воспитания у ее жителей чувств возвышенного и прекрасного. Красота словно бы формировала человека будущей, всесильной и вседоброй галактической расы, которая, выйдя из младенчества данной конкретной планеты, с детства надышавшись воздухом чистых красок, подготовила себя к долгим и тяжелым подвигам в космосе.

Но плевать было Аммусу и на подвиги, и на расхищаемую им, разбазариваемую по пустякам красоту, плевать даже на раз или два появлявшийся на стенах колодцев суровый лик Творца Красоты, словно бы напоминающий безумцу о заключенном с ним соглашении. В гордыне невежества и ослепления властью Аммус теперь самого себя считал Творцом Красоты, и, поскольку был прирожденнейшим циником, в лики на стенах колодцев совершенно не верил,



* Известна так называемая Теорема Кордовеса, или, иначе, Закон Красоты, который утверждает зависимость интеллектуального и духовного развития цивилизации от конкретного запаса красоты (пейзажей, красок, звуков, и т. д.), выданных ей как бы авансом природой. Без солидного запаса красоты цивилизация на планете развиться не сможет, и если этот запас меньше вполне определенного порога (он выражается числом, которое можно найти в соответствующем разделе Большой Галактической Энциклопедии), человечество данной планеты никогда не вырвется к звездам. — П. С.



считая их не то миражом, не то вызванной переутомлением галлюцинацией.

А между тем неожиданно для всей галактики на черных рынках крупных планет появилось большое число совершенно уникальных предметов.