Дайте руку королю   ::   Гергенрёдер Игорь

Игорь Гергенрёдер

Дайте руку королю





То, что вы прочитаете, пережито лично мною,

Игорем Гергенрёдером. Меня легко узнать

в одном из героев. Всё написанное - правда.

Я там был. Так было.



1



Трое (младшему из них нет семи!) подготовили убийство, поразительнейшее по способу.

До чего же ненавидели они эту мразь! Ноздрястая безобразная, гадкая харя! Мускулистый торс, руки, что расшвыряют троих, как котят. Любому из них свернут шею.

Но не только перед ним бессильны они. Их предназначили умирать в мучениях...

...Эта история началась 1 июля 1958 в Центральном ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательском институте ортопедии и протезостроения, в Москве.

На клеёнчатой кушетке в душевой сидел шестилетний голый мальчик. И ждал мать. Она вышла на минутку. Так она сказала. Дверь откроется. "Ну вот и я! - скажет мать. - А ты уж боялся, я не приду? Тебя бросила?" И он рассмеётся. Они с матерью будут смеяться, смеяться!..

Пол в душевой из жёлтых квадратиков, а стены из белых. На загнутую наверху трубку надета шляпка в дырочках: трубка со шляпкой похожа на подсолнух. Из дырочек выскакивает вода. Вода падает, падает - и об пол! звук -

как будто бьют по щекам.

Подсолнух называется душ.

Дверь открылась, но только вошла не мама, а толстая тётка. Кинула ему полотенце, велела надеть пижаму.

- А где мама?

- Мама тю-тю! - тётка помахала рукой.

Он уронил пижаму, опёрся на клюшку, чтобы встать: клюшка скользнула по жёлтым квадратикам... чуть не растянулся!.. Схватился за трубу. Труба скользкая-скользкая. Как обслюнявленная.

- Не догонишь, догоняльщик!



Пройдёт время, и он постарается убить Сашку-короля. А сейчас и не думает, что тот рядом.



* * *



Дверь опять открылась, и он хотел толкнуть тётку, пойти навстречу маме... Но это зашёл низкий дядька в синем халате: широкий, как комод.

- Вчерась тута краны менял и часы оставил. Ищу, ищу, думал - спёрли. Опосля нашлись. Если б спёрли, я б вам спёр!

- Чужого не берём. Мы свово не даём и чужого не берём, - сказала тётка. На ней халат белый, не как на дядьке.

- Уходите? - спросил дядька. - А я помоюся тута. Мочалка есть?

- Свою надо иметь.

- Институт - без мочалки! Тьфу! - дядька плюнул в дыру с решёткой, куда утекала вода.

Тётка надевала на него пижаму, а он глядел, какая у дядьки большая лысина и как на неё попадают брызги и блестят. И думал, что мама где-то рядом тут и всё равно придёт, хоть тётка и сказала: - Тю-тю! - А та взяла и повела его из душевой мимо уборной, откуда пахло хлоркой, а возле дверей стояли вёдра, полные мусора, в одном ведре на мусоре блестела совсем целая хорошая слива. Они попали в коридор, там стены зелёные-зелёные, как зелёнка на марле, а пол из дощечек, похожих на шоколадные плитки. Клюшка стукала по ним: дук... дук... а впереди далеко виднелась дверка...



2



Когда они подошли к ней, она оказалась здоровенной дверью, и за нею была комната: в ней кровать и тумбочка, кровать и тумбочка... И здоровенное окно.

А человека там только три. Один был мальчик и лежал на дальней койке. Две девчонки стояли возле коек близко к двери. На койках подушки похожи на поросячьи головы. Углы у подушек торчат, как у поросят уши. Он вспомнил - но только как-то плохо вспоминалось, потому что было давно-давно и он тогда был, как папа говорит, совсем клоп - он уже лежал в такой комнате, она называется палата. Они с мамой лежали там. Вместе с мамой...

А сейчас две девчонки подошли к нему. У одной голова золотистая, как серединка ромашки, а рука обвязана бинтом и подвешена к шее. Другая девчонка в пижаме, которая ей велика.

- Хочешь со мной рядом лежать? - спросила его девчонка с золотистой головой, и он вдруг понял - это мальчик. Просто волосы длинные и с завитками, как у девчонок.