Проталины   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Но я понимала, что не имею права нарушать ритм жизни взрослых, и скрепя сердце, должна свыкнуться с мыслью, что обязана принимать слова родителей как необходимое и неизбежное.

Выступать в театре мне так и не пришлось. Дед плохо отзывался о моих новых друзьях, а я подумала о том, что он не всегда бывает прав. Его не интересует, какие дети на самом деле. Они мешают ему, и он называет их шалопаями. Я попыталась убедить его в обратном, защищать друзей, но дед был категоричен:

– Давай без обиняков! Нечего якшаться с бездельниками и полуночниками. Иди спать!

Доказывать что-либо свое было бесполезно.





О БОГИ!





Светлана принесла книжку про богов древней Греции, и все зажглись идеей постановки нового спектакля. Узнав, что я немного рифмую, Света обрадовалась:

– Поэта нам не хватает. Будешь сочинять патриотические речи и высокие слова про любовь.

– Про любовь не смогу, – возразила я.

– Сможешь. У нас все все могут. Вот слушай. Допустим, я говорю: «О, милый принц, пади к моим ногам. Любви твоей я жажду непременно», а ты заканчивай. Поняла?

– Поняла. А про что дальше говорить? И зачем все это? Про принцев в книжках много хороших стихов.

– Так неинтересно! Свое лучше, – возразила Света.

И я принялась за работу.

– Почему у тебя складно получается, а у меня не очень? – спросила моя новая знакомая Валя.

– Потому, что ты рифмуешь только последнее слово, а я всю строчку. Вот смотри, здесь лучше написать «растут тополя». А не цветут поля. Когда читаешь, ты чувствуешь, будто спотыкаешься? В третьей строчке тебе одного слога не хватает.

– Точно! – обрадовалась Валя.

– А у тебя стихи нежнее выходят. Давай вместе сочинять, – предложила я.

Подружка сразу согласилась.

Света попросила меня подготовить Витю к выступлению, потому что он еще не умеет читать. Я засомневалась: сможет ли хулиганистый шестилетка выучить трудные слова? Но Витя очень хотел быть солдатом, и никому не уступал эту роль. Он достаточно быстро выучил стихи и, бегая по двору, нараспев выкрикивал их.

После обеда началась репетиция. Витя укрепил на груди алюминиевую миску, а на голову надел покрашенный в желтый цвет чугунок. Плащом ему служил ярко красный в мелкий цветочек халат соседки. Об оружии он позаботился особенно тщательно. Меч старательно выстрогал кухонным ножом из обломка штакетника, а огромный пистолет сделал из обрезков фанеры. Доказать ему, что пистолетов в Древней Греции не было мне не удалось.

Говорил Витя восторженно, но «проглатывал» окончания слов. Глаза сияли, движения были гордые, величественные, насколько позволяло его тощенькое тело, прикрытое большим, в пышных складках «плащом».

О Марс! Великий страж войны!

Перед тобою все трепещут.

Тебе все боги рукоплещут,

И не скупятся на дары.

Великий, грозный бог Войны!

Любитель битв, сражений жарких.

Талант и мужество даны

Тебе, лишь для свершений ярких!

Витька – самый маленький в театре. Но аплодисментов на репетиции он получил больше всех. Его мама вытирала слезы и улыбалась.

Вовик выбрал себе роль Апполона. Никто не спорил. Он хоть и тол-стый, но без сомнения самый красивый. Черные крупные глаза, широкий разлет бровей, яркие пухлые губы, малиново-красный румянец щек – выделяли его среди нас, белобрысых и худеньких. И наряд ему мама сделала великолепный: желтый плащ, синие шаровары, золотистый со стрелой на лбу шлем.

А Ленька провозгласил:

– Прекрасный как солнце гроза-Апполон!

Великий и страшный, но праведный он.

То в гневе сжигает поля перед нами,

То вдруг оживляет их нежно лучами.

*



Лук за плечами и ветром распахнута тога.

Прекрасный и умный. Но страх ты повсюду наводишь.